– Да нормально, говорю же. Привет всем передавал.
Вик передавал ей привет! Это что, всё, что у них осталось? Всё, что ей дозволено – получать приветы от него через третьих лиц? И вдруг все принятые решения меняются кардинально. Она должна спросить! Так люди не расстаются: молча, не увидевшись напоследок, не сказав и слова! Нет, она должна увидеть Вика, посмотреть в глаза и услышать именно от него, что она больше не нужна ему. Чтобы точно знать, что она тут подыхает не напрасно. Есть же шанс, микроскопический шанс, что они друг друга просто неправильно поняли…
– Мам, лето почти прошло, а я никуда не ездила…
– Ну да, – соглашается Вера Владимировна удивленно. – Ты же сама не захотела, отказалась. Люба с Соней отдохнули.
– Я им завидую. Но я так устала… А впереди зима…
– Надя, ты куда собралась сейчас? Через две недели первое сентября, занятия начнутся.
– Я недолго… наверное… – Голос Нади предательски дрогнул.
Вера Владимировна вздохнула. Ей не нужно спрашивать, куда и зачем.
– Ладно. Поезжай. – Мать не стала попрекать дочь тем, что перелет за океан наносит серьезный ущерб семейному бюджету. Есть вещи дороже денег. – Как у тебя с визой?
– Виза есть! – Надя не верит, что мать согласилась так скоро. – Ромкин отец нам делал на год, она еще не просрочена. – Тут она парадоксально вдруг вспоминает, кем работает Ромин папа. И подумала, что хоть какая-то польза от Романа в ее жизни всё же была.
– Хорошо, – кивает мать. – Бери билет.
– Мам, – Надя утыкается лицом в материнское плечо, – всё так очевидно, да?
– Надюша, да какая разница, что там очевидно другим? Главное, что думаешь по этому поводу ты сама, – Вера Владимировна обнимает дочь, гладит по голове. – Я только об одном прошу: не скандаль, ладно? Вам… вам поговорить надо, просто поговорить. Обещай мне, что не будешь устраивать Вите разборки.
– Какие разборки, мамуля? – Надя поднимает лицо. – Не до скандалов мне сейчас.
– Ну-ну… – Тон у Веры Владимировны скептический. – Знаю я тебя. Ты, как истинная женщина, из ничего одну вещь точно можешь сделать.
– Не поняла…
– Ну, знаешь, говорят, что настоящая женщина из ничего может сделать три вещи – салат, шляпку и скандал.
– Чушь какая! Как из ничего можно сделать салат?
Поздние вечерние посиделки на кухне, Соловьев пьет чай из кружки, которую только он называет так. Остальные члены семьи – ведром.
– Ох, неспокойно у меня на душе, Стас.