– Сейчас позвони!
– Да понял я, понял… – Соловьев-старший достает из кармана джинсов телефон. Во время разговора поднимает взгляд на кухонные часы.
– Странно. Рейс вроде бы через три часа еще.
– Дядя Олег с Виктором?
– Нет, Олег на работе. Сказал, что они Виктора не провожают. Он им запретил, как обычно. Самостоятельный.
Самостоятельный идиот!
Надя срывается с места, торопливо сует ноги в Любкины кеды, которые совершенно не подходят к романтичному платью, в котором она ходила на экзамен. Но плевать, это действительно сейчас совершенно неважно. Она крикнула из прихожей:
– Пап, перезвони, спроси, какой аэропорт?!
– Домодедово, – невозмутимо отвечает отец, выходя в прихожую. – А что происходит?
– Потом объясню! – Она уже практически из-за двери.
Станислав Александрович качает головой. Однако нельзя сказать, что он очень сильно удивлен.
Такси ловить бесполезно, она застрянет в пробке. Бегом к метро, до Павелецкой семь станций. Ближайший аэроэкспресс через двадцать минут. Каждая из этих минут убивает ее.
Время в пути – пятьдесят минут. Надя или набирает его номер, или гипнотизирует минутную стрелку. Каждый ее оборот уменьшает шанс увидеть Виктора. И скоростной поезд кажется ей медлительным, как улитка. А вовсе не экспрессом. Неумолимо опаздывающим экспрессом.
Регистрация на рейс закончена. Надя уже ничего не соображает толком, кроме одного затмевающего всё желания – найти его. Сказать. Спросить. Не успевает. Чувствует: не успевает. Повсюду мелькают чужие лица, Надю постоянно толкают, по ногам проезжает чья-то тяжелая сумка.
– Извините… Ой! Пропустите, пожалуйста… Можно пройти?
– Девушка, куда вы ломитесь? – Перед глазами внезапно возникает недовольное лицо пожилой тетки.
– Простите… Мне надо… – Надя перешагивает через нагромождение чемоданов.
Сколько людей, с ума сойти. Впечатление, что вся Москва куда-то летит в один день. Взгляд на информационное табло: посадка на рейс вот-вот закончится. В отчаянии Надя пытается пару раз подпрыгнуть, чтобы посмотреть поверх голов. Как некстати сейчас ее небольшой рост и отсутствие каблуков!
Зона таможенного досмотра. Туда ее не пустят. На какой-то момент ей вдруг показалось, что она увидела его в толпе, там, уже среди прошедших контроль – знакомый высокий силуэт, футляр с гитарой за плечами. Хотела крикнуть, но осеклась. Он наклонил голову – коротко, почти под ноль стриженный затылок. Это не Вик.
Она бесцельно бродила по залам аэропорта, затерявшись в многоликой толпе. Вот и время вылета. Возможно, самолет уже в воздухе. Возможно, катит по рулевым дорожкам. Сути это не меняет: Вик недосягаем. Она опоздала.