Пальцы Петра дрогнули, прижимая к себе нежное обнаженное женское тело покрепче.
Любишь меня? Умница. Это правильно. Надо любить меня, а не всяких там недоделанных пасынков. А я... А я вот дело закончу – и тоже со своим чувствами разберусь. Когда найду убийцу. И Петр провалился в сон окончательно.
Глава 8
– Ты переедешь ко мне?
– Мы, кажется, этот вопрос уже обсудили, – Эля выставляла на стол тарелки с овсянкой, вазочку с кешью, потом две чашки с кофе. – Тебе сделать бутерброд с сыром?
– Почему ты не хочешь перебраться ко мне? – Петр сверлил взглядом лицо Эли. А она прятала от него взгляд, низко наклонив голову и нарезая сыр. – Это временно. Пока мы не возьмем Поварницына.
Эля вздрогнула.
– Я… я не вижу смысла мне сейчас срываться с места. Даже если вы… то есть, ты… прав, и Женя как-то замешан и имеет отношение… – она развернулась, резким движением взяла из шкафчика тарелку и принялась укладывать на нее нарезанный сыр. – Даже если и так, – Эля все же подняла взгляд и посмотрела ему в глаза. – Меня Женя не тронет. Он не представляет для меня никакой опасности. Я это знаю. И потом – все твои инструкции на предмет того, что мне делать, если Женя появится, я запомнила. Хочешь – проверь меня.
Петру совершенно не нравились ни ее тон, ни ее слова, ни выражение ее глаз. Точнее, полное отсутствие какого-либо выражения. И этот деланно спокойный и равнодушный вид… Так. Элина Константиновна, что за идеи появились за ночь в твоей хорошенькой блондинистой головке?!
– Хорошо, – он все же отхлебнул ароматного крепкого горячего кофе. – Тогда я переезжаю к тебе.
– Это лишнее.
Петр поперхнулся кофе.
– В каком смысле?! – он взял салфетку и принялся оттирать коричневые капли со стола. – Ты… ты не пустишь меня к себе?
– Нет, дело не в этом. Я тебя… – она глубоко вздохнула, словно переводя дыхание. – Я тебе всегда очень рада. Но… Ты правильно сказал, что нельзя вешать на других ответственность за свои иллюзии. Это мои иллюзии. Они касаются только меня. И ответственность за них я буду нести сама.
Окончание завтрака прошло в молчании.
Эля смотрела на экран ноутбука, по-прежнему не веря тому, что видит. Сначала она прочла это сообщение на экране телефона. Не поверила. Ей показалось, что на небольшом экране смартфона она что-то не так поняла. И включила ноутбук. И на нем еще раз прочла письмо, пришедшее на ее электронную почту. Она все поняла правильно. Но верилось все равно с трудом.
В письме сообщалось, что эскиз Эли принят. Принят еще даже до макета. То есть, макет заказчики тоже с удовольствием посмотрят. Но решение уже принято, и уважаемую Элину Константиновну ждут как можно скорее вместе с макетом на месте возведения монумента. Просьба сообщить, когда Элину Константиновну ждать, чтобы подготовить все для встречи, а так же все необходимые для подписания документы. Билеты и транспортировка макета за счет заказчика. Ждем ответа. С наилучшими пожеланиями и так далее.
Эля потерла лоб и аккуратно опустила крышку ноутбука, уставилась на нее невидящим взглядом. Проектом, о котором шла речь в этом письме, был конкурс на скульптурную композицию, которую предполагалось разместить на площади перед оперным театром в одном из крупных городов в бывшей среднеазиатской республике Советского Союза, а ныне – независимом государстве. У Элины не было опыта скульптуры такого масштаба. Она даже никогда не засматривалась в этом направлении. Но приглашение принять участие в конкурсе каким-то образом пришло ей на электронную почту, она прошла по вложенной в письмо ссылке, а там – фотографии предполагаемого места расположения скульптурной композиции. Это место буквально покорило и заворожило Элину. Настолько, что она, посовещавшись с Валентином Самуиловичем – он ее всецело поддержал – купила билет на самолет и полетела смотреть на место вживую. И там, проведя час на площади, Эля просто увидела, как оно все должно быть. Это был первый ее такой в жизни опыт. Кажется, именно это и называется инсайт. У Эли от волнения просто дрожали руки и перехватывало дыхание, когда она стояла на площади под светлым южным небом и представляла все то, что уже нарисовало ее воображение.
У нее дрожал голос, когда она рассказывала обо всем этом Валентину Самуиловичу. «Дерзай!», – сказал он. И она пропадала сутками в мастерской, рисуя, делая, переделывая. И вот теперь… теперь... даже без готового окончательного макета…
В это просто невозможно поверить. А человека, который сказал ей «Дерзай», уже нет в живых.
ebooksa