Кража в особо крупных чувствах

22
18
20
22
24
26
28
30

Эля вздрогнула от телефонного звонка. Перевела взгляд на экран смартфона – и вздрогнула еще раз.

София Аристарховна Воробьева.

– Добрый день, София Аристарховна.

– Здравствуй, Элечка, – безмятежно отозвалась София Аристарховна. – Как ты?

– Все в порядке, – осторожно отозвалась Эля. У нее не было ни малейших предположений о том, что может быть причиной звонка тетки Петра.

– Это хорошо. А то мы ведь с тобой так толком и не поговорили на выставке.

– Да. Простите, мне тогда пришлось срочно уйти, – пробормотала Эля.

– Понимаю, – так же безмятежно отозвалась София Аристарховна. – Элечка, не посчитай меня бестактной или навязчивой, но… В общем, я тут недалеко от Валиного… то есть, твоего дома. И если ты дома, располагаешь временем и угостишь меня чаем – я буду очень рада поболтать с тобой.

Эля неосознанно вдруг встала.

– Да, конечно, я дома. Приходите. Я буду очень рада вас снова увидеть, София Аристарховна. Адрес квартиры помните?

– Скинь мне в телефон на всякий случай. Пирожных к чаю купить?

И тут Эля почему-то улыбнулась.

– Буду признательна. Я люблю пирожное-картошку.

– Я помню. Валя говорил.

***

Так странно. Если бы… если бы не то страшное событие, то первым, с кем бы Эля разделила свою радость от победы в конкурсе, стал бы Валентин Самуилович. А сейчас она отпразднует свой триумф со старинным другом Валентина Самуиловича – Софией Аристарховной Воробьевой. И по совместительству – тетей Петра.

А Петр – с ним бы хотела Эля поделиться своей радостью?

Она снова опустилась в кресло.

Элина не знала ответа на этот вопрос. После сегодняшней ночи – не знала.

Можно было бы, конечно, убедить себя, что он просто не слышал ее слов, ее признания ночью, после близости. Но он слышал. Его руки прижали ее сильнее. И дыхание его сбилось от ее слов. Но он ничего не сказал. Только крепче обнял, вздохнул. А потом заснул.

Когда на твои слова о любви тебе молчат в ответ, а потом и вовсе засыпают – это… это что? Это как? Обидно? Унизительно?