Так вот, в одночасье, я и узнала, что обязана своим рождением семейной драме, разбившей жизни двух сестёр. Это надо было осмыслить. К этому надо было привыкнуть. Я не помню, как я прожила эти месяцы. Без мамы. Без универа. Феня с Ганей были рядом, я помню. И Фенина мама держала руку на пульсе. Теперь, когда прошло уже семь лет, я могу сполна оценить то, что они для меня сделали. Ценю – и благодарна им. А тогда – тогда мне на всё было плевать.
Вскоре в почтовом ящике появился еще один конверт. Обычный почтовый конверт, с маркой. И обратный адрес: «Крестовоздвиженский монастырь».
Там бы я искать, конечно, не догадалась. А теперь уже и незачем.
Но пришлось. Пришлось ехать, забирать свидетельство о смерти, потом волокита с оформлением наследства. Скажу сразу и честно – найти в себе силы и пойти посмотреть на могилу я не смогла. Потому что я себе придумала тогда, что мама уехала. Далеко. Надолго.
А мне надо как-то жить одной. Так мне твердили хором Феня, Ганя, тётя Надя, Фенина мать, и дядя Витя, Фенин отец. И деньги, в общем-то, кончались.
Про университет я даже не думала. Та, весёлая студенческая жизнь – она для другой девочки – беспечной, счастливой, с мамой. А я, осиротев, повзрослела. На последние деньги окончила курсы и – вуаля! Перед вами я, вполне успешная, с хорошей репутацией мастерица индустрии красоты.
Старина Джек опустел. Или это старина Джонни – я их вечно путаю. Зато я была полна – виски, скорби и воспоминаний. И именно в этот момент позвонили в дверь. Я вздрогнула. Даю честное слово – я испугалась! Я решила, что это Виолетта вернулась. Одна или с мамашкой своей. А я тут такая, вся в слезах и соплях. Я зажалась в угол дивана, прижала к груди пустую бутылку и слушала, как тренькает дверной звонок. А потом он стих. И в наступившей тишине я услышала, как в замке повернулся ключ.
– Зая, ты спишь?
Вот уж чего мы с Джеком – или Джонни? – совершенно не ожидали…
И вот уже тот, кого не ждали, стоит на пороге гостиной и созерцает прелестную картину маслом.
– Вон оно как… – задумчиво протянул Ярослав. – Кот из дома – мыши в пляс. А я-то думал: вернусь пораньше, порадую Заю. По какому случаю праздник? – Он кивнул на пустую бутылку у меня в руках.
– Годовщина падения Трои, – с трудом выговорила я.
– Это повод, – после некоторого размышления согласился Ярослав. – Стриптизёра в траурных черных плавках приглашала?
– Ты обещал стриптизёра! – Я капризно надула губы.
– Обещал, – согласился Ярослав, устраиваясь с другого конца дивана. – Но черные плавки забыл, каюсь.
На этом диалог застопорился. Чтобы его оживить, я поднесла к губам бутылку и допила остатки.
– Сильна, – цокнул языком Ярослав. – Так тебя беспокоит судьба Трои?
Я икнула. Мы с Джеком и Джонни икнули втроём. А потом я взяла – и сообщила:
– Виолетта приходила.
Огарёв сразу выпрямился, подобрался весь, как тигр перед прыжком.