Кажется, румянец покрыл ее всю! Но Яне удалось произнести слова:
– Это… собирательный образ?
– Нет, – вздохнул Ваня. – Это посвящено одной женщине. Очень необыкновенной.
Сначала она услышала – «необыкновенной». И только потом – «женщине».
Женщине. Так про Яну не скажет никто. Ей до сих пор спиртное не продают без паспорта. Она не женщина, совершенно точно. А значит – не ей.
Яна встала резко. Крышка на чайнике тоненько звякнула.
– Она, наверное, и правда необыкновенная. – Голос слушался… да никак не слушался. Пришлось прокашляться. – Мне пора. Надо пришить… ухо.
И зашить себе рот заодно. Чтобы не нести всякую ничем не обоснованную чушь.
– Эй, ты куда? – Ваня переводил взгляд от тарелки с недоеденными блинчиками на нее, потом на чайник. – Давай еще посидим, не торопись.
Да пропади они пропадом, блины эти!
– Нет, мне надо идти. Пока.
Уже в спину нагнал вопрос:
– А телефон? Номер… оставить…
В зеркале, мимо которого она проходила, отразилось совершенно бледное лицо без следов румянца. Яна подняла коту лапу и загнула ему все пальцы, кроме одного, среднего. И прибавила шагу.
Жизнь у Вани шла наперекосяк. И как ее выправлять – он не знал. С институтом не ладилось, пошла пора контрольных, не успеваешь воздуха глотнуть после одной, как тут же дают следующую. Вот с чем дела шли отлично, так это с маркетингом и управлением персоналом. Маркетинг – сплошное творчество, а управление персоналом – так у Вани же своя группа музыкальная, там сплошное управление. И если бы все обучение состояло из таких предметов, было бы ему счастье. Но нет. Национальная экономика, экономика предприятия, финансовая математика, бухгалтерский учет. И везде задачи, задачи, задачи… Сплошная абракадабра. Можно забить на все и поехать в ночной клуб, оторваться под музыку, познакомиться с девчонками, в общем, отдохнуть. Так ведь тоже не получалось!
Ваня поймал себя на том, что в клуб не хочет, потому что будет скучать. Вот когда ему там было скучно? Никогда! Так что же сейчас?
А сейчас все мечталось о далекой недоступной женщине. Которая мало того, что не впечатлена Ваней, мало того, что замужем, так еще и является матерью друга. Может, даже лучшего друга.
В итоге сидишь, как дурак, дома, перебираешь струны, и откуда-то сами по себе рождаются строчки
Если бы кто-нибудь год назад сказал Ване, что он вместо идейных роковых стихов начнет сочинять лирику, – не поверил бы. Где Ваня и где лирика. Но вот ведь…
И, главное, к другу так просто теперь не завалишься. У него занято. У него личная жизнь. К Илье с расспросами Ваня не лез, ему Тани хватало. По ее глазам и поздним приходам домой все сразу становилось ясно. Оставалось только вздыхать. Родная сестра увела друга.