– Да. Собака сопровождала его всю жизнь. С пяти лет.
Больше он не сказал ничего. И она молчала. Говорить было не о чем.
Через пять минут «мерседес» припарковался у офиса.
– Вы на месте.
– Спасибо. Я должен за лекарства и воду.
– Нет, вы ничего не должны.
– Тогда возьмите мой телефон, – он протянул визитку. – Жизнь такая штука… может пригодиться.
Она взяла.
А потом звонила Женечке и умоляла прикрыть. Эфир через пять минут, она не на месте, мотоцикл утром сдала в ремонт и надо бежать в метро.
Женечка ругался. У него был хороший день в плане речи, но что, если вдруг случится сбой?
– Поставишь два трека подряд, потом рекламу, – кричала в телефон Таня, спускаясь в метро. – Выручай!
Он вышел в эфир без Тани, а она ехала в метро и думала о собаке и о том, какая это боль – потерять существо, которое знал и любил всю свою жизнь. Потому что человек раньше пяти лет редко себя помнит. Таня забыла про балерину, про ревность, про провальное интервью.
Она просто представила Илью и небо, выложенное в инстаграме, и музыку, а в голове звучали слова: «У моего сына умерла собака».
В студию Таня влетела во время песни, которая в последнее время занимала верхние строчки хит-парадов. Легкая, танцевальная, но совершенно без смысла.
– Привет! – запыхавшаяся Таня плюхнулась в кресло. – Тему объявлял?
– Нет, пока только отделался новостями, рекламой и парой песен.
– Отлично! Тему меняем.
– К-к-как? З-з-зачем? – Женечка снова стал заикаться. – В-в-все утвердили уже!
– Не важно. Может, меня после эфира уволят, но…
Больше Таня ничего не стала объяснять. Может, уволят, но если она не попробует, то потом никогда себя не простит.