Как сказал его отец три четверти часа назад? «А бывает, что только кажется, что поздно».
Таня надела наушники и вышла в эфир.
– Добрый день еще раз. С вами Татьяна Тобольцева и Жека Сургучев. Сегодня мы поговорим о том, как важно знать, что рядом кто-то есть. Наша жизнь состоит не только из радостных солнечных моментов, но и из грустных. Неудачи, разочарования, утраты. Это может быть разрыв отношений, ссора с дорогим человеком, потеря собаки. И важно знать, что есть люди, которые рядом, которые протягивают тебе свою руку и говорят: «Я здесь».
На Женечку она не смотрела и даже не подала знака. Музыку поставила сама.
«Скрябин. Op. 42 № 5».
И будь что будет.
Илья посмотрел на часы. Прошло уже один час и сорок минут. Музыка кончилась, и включился голос. К сожалению, не Танин. Говорил этот… как его… Евгений. Которого все зовут как-то иначе. Почти не заикаясь зачитывал чье-то послание, пришедшее в адрес студии. Что-то про несчастную любовь, точнее, про ее потерю.
Потеря.
В течение своей сознательной жизни Илья Королёв был уверен, что все в этой жизни достигается дисциплиной и трудом. Но точно так же он знал и про другое. Что бывают особые моменты. Моменты прозрений. Так пишется по-настоящему великая музыка. Моменты, в которые что-то происходит, практически не осознаваемое мозгом. То, что меняет жизнь на необратимые ДО и ПОСЛЕ.
Такой момент сегодня случился с ним.
Привычная дорога домой после репетиции с педагогом, привычно оживает радио, привычно там включена привычная радиостанция. А потом вдруг случается НЕ привычное.
За все то время, что Илья слушал радио, – а в последние недели он его слушал совсем иначе, более того, радио стало его наркотиком, – он для себя вывел формулу успешного радио-диджея. Главное – как говорит человек. Голос, интонации, дыхание. Потом – кто говорит. Что за личность стоит за голосом, как строятся фразы, какой словарный запас и уровень интеллекта. И лишь потом, лишь на третьем месте – что именно говорит диджей. Таня была очень хорошим диджеем.
«Это может быть разрыв отношений, ссора с дорогим человеком, потеря собаки».
На последних словах ее голос изменился. Изменился тембр, дыхание, интонация. Стал тепло-оранжевым, как огонек свечи в окне, указывающий путь в темноте, как пламя в камине, готовое согреть того, кто замерз в дороге, как лампа абажура, зовущая присесть в мягкое кресло рядом.
А потом зазвучал Скрябин. Свое исполнение Илья узнал сразу, с первых же нот.
На тормоз он нажал так резко, что сзади отчаянно засигналили. А он сидел и сжимал мгновенно повлажневшими – будто двухчасовой концерт за спиной – руками руль. Рев клаксона сзади звучал уже непрекращающимся крещендо. Илья переместил ногу на педаль газа. И на первом же светофоре развернулся.
И вот он здесь.
Ждет.
Ждет того, кто сказал: «Я рядом».
Ждать ему пришлось два часа и четырнадцать минут.