Театр тающих теней. Под знаком волка

22
18
20
22
24
26
28
30

— Ваше Величество… — начинает Карлица.

Трудно, невозможно как. Бок болит, не отпускает, и низ живота теперь тянет. Но говорить надо. Нельзя покидать поле боя до того, как на него ворвутся мародеры.

Она должна говорить. Должна убедить Королеву пожертвовать любовником ради сохранения себя и власти. Должна переиграть фаворита и убедить Королеву, как некогда это сделала ее некогда обожаемая Герцогиня.

— Ваше Величество должны понимать, что требование о прекращении регентского правления и передачи власти вашему венценосному сыну означает только одно — усиление партии Хуана Хосе и угрозу не только должности маркиза Вильясерра…

Более чем вежливый кивок в сторону бывшего друга детства, хотя внутри такая злость на Фернандо, что прибила бы на этом самом месте!

— …но и угрозу вашей королевской власти! Больше того, угрозу самому вашему пребыванию при дворе. Бастард все годы одного хочет — удалить вас от двора.

— За свою жалкую шкурку боишься! — недобрым хохотом разражается бывший друг детства. — Что твоему тощему заду и длинному носу, который ты суешь во все королевские дела, в Эскориале места не останется. Бойся-бойся! Сам тебя выгоню со двора. Чтобы Ее Величеству мозги всякой дурью не пудрила.

Разговоры с королевским фаворитом стали совсем бессмысленны. Наглотался власти. Утонул в ней. Не слышит. Не чует опасности.

Встает с постели голый. Совсем голый. Подходит ближе. Уже ставшая дрябловатой кожа не самого молодого любовника — когда они познакомились, он был уже младшим писарем, значит, намного старше ее — на руках и ногах побалтывается.

Еще ближе.

Опять ее проклятие — хуй на уровне глаз.

— Пошла вон!

Командует бывший мальчик-писарь.

Она поверить не может, что давний друг, которого она сама, она и только она, сделала сначала королевским секретарем, а потом и до королевского любовника возвысила, бывший друг гонит сейчас ее из ее же жизни.

— Вон пошла, убогая карлица!

Стоит и не может понять, что ей делать. Должна же Марианна ее защитить. Не может не защитить!

— Вон! — орет Валенсуэла.

И Карлица, медленно поворачиваясь к двери, слышит столь желанный голос Королевы:

— Нет уж, постой!

Королева подала голос!