— Покойная моя мама, императрица Мария Анна, грех подруги укрыла. Уродицу спрятала в одном из монастырей на севере Австрии.
Монастырь. На севере. Холодная серая жизнь. Снег под босой ногой.
Герцогиня, ее мать, сама отдала ее в ту холодную жизнь. В ту жизнь, где плётками по спине. И резь в животе от голода.
Только новая боль, теперь терзающая ее тело, теперь в тысячи раз больнее.
Неужто и вправду, в ней бесы? Толкаются в животе. Разрывают тело изнутри.
— Так бы она и провела в монастыре свой век, только у герцогской четы дальше всё мёртвые дети рождались. Младший Герцог прямо во время королевского приема на пол вывалился. Ударился головой. И богу душу отдал.
Значит, был он, Младший Герцог. Значит, не всё бред в безумии Герцогини. Младший Герцог всё же был.
— Больше детей им бог не давал. Моя добрая мама предложила подруге дочь из монастыря забрать. Мол, она, императрица Мария Анна, мужу подруги в подарок карлицу отправит.
Мужу неверной ему Герцогини. В подарок. Как сундук. Или кольцо. Как это кольцо с красным камнем, которое на цепочке на ее шее болтается.
Карлица уже вся мокрая. И пол под ней мокрый. По залу разливается зловоние.
— Дьявол чадит!
Чадит ли дьявол или она прилюдно срется и, суча от боли ногами, пачкается в своем говне, не разобрать.
Пурпурное кольцо вокруг нее сжимается. Всё ближе и ближе. Она не видит уже ни света, ни тьмы. Ни земли, ни неба. Всё смешалось. И плети священников во всю гуляют по ее рукам, ногам и животу, резь внутри которого еще страшнее ударов плетью.
— Ааааааааа! Господи боже мой! Мамочка! Мама!!! Мамочка!!!
Кричит и сама не узнает своего голоса.
— Аааааааа!
— Осеняйте ее святой плетью! — командует Королева. — Осеняйте!
Серое рубище уже всё в крови, выступившей на спине и на руках после ударов плетьми. От текущей по ногам крови. Одного цвета с красным камнем кольца, на цепочке болтающегося из стороны в сторону во время ее судорог.