Что, делать?! Что ей делать?!
Ноготками вонзается Карлица в свои ступни и икры. Трет. Царапает. Снова трет. И снова царапает до крови. Лишь бы ноги начали что-то чувствовать. Пусть даже боль. Лишь бы стали ее слушаться ноги. Лишь бы дали отсюда выбраться и уйти.
Только как уйти?
Ноги чувствовать она начинает. Боль нестерпимая. Но она терпит и дальше вонзает в кожу свои ноготки.
Ноги чувствовать начинает, еще немного, и сможет встать. Но ее обожаемая Герцогиня не сможет забрать ее отсюда!
Два раза за два дня уже присаживалась на диван в Приемном Покое. Третий раз не станет так рисковать, навлекать на себя немилость Главного Церемониймейстера. Рисковать таким союзом ради Карлицы она не станет. Если Лору здесь найдут, скажет, что ее непослушная мартышка от нее сбежала, неведомо как оказалась в святая святых и надо ее со двора гнать — карлицей больше, карлицей меньше…
Если ее обожаемая Герцогиня не сможет ее сегодня отсюда забрать, до завтра ей под этим диваном не досидеть. Еще через день на ноги она уж точно встать не сможет…
Но как ей выбраться?
Выбраться как?
Ритуал пробуждения сегодня короткий.
Из-под дивана видны быстро-быстро двигающиеся к выходу из приемного покоя ноги. Много ног. Много-много ног. И много широких юбок.
Все без остановки идут к выходу. Юбка Герцогини из итальянского шелкового бархата шуршит среди них. Мелькает. Была и нет!
Всё. Мимо прошла.
Ее обожаемая Герцогиня прошла мимо!
А она, Карлица, осталась под диваном. С разодранными до крови ногами и в позе, в которой до следующего утра не продержаться.
Еще и живот от страха стало сводить. Она ничего не ела и не пила, и теперь живот сводит, как когда-то в ее старой серой жизни. Еще чуть, и ее тошнить начнет прямо здесь, под диваном в Приемном Покое Короля!
Короля, который только что сам вышел в этот Приемный Покой!
Карлица узнает голос Его Величества. И голос еще какого-то сеньора, не успела разобрать какого.
Его Величество вышел в Приемный Покой. И… сел на этот самый диван, под которым она уже вторые сутки в заточении. Диван прогнулся под немалым весом короля и вдавил голову Карлицы почти в пол. Хуже не бывает.
Ах, нет… еще хуже.