Возвращая свое внимание к красавице в голубом платье, я протягиваю руку, приглашая на танец.
Слегка рассмеявшись, она вкладывает свою ладонь в мою, но этого недостаточно. Я беру и другую ее руку и обвиваю их вокруг своей шеи, прежде чем скользнуть ладонями вниз по ее мягким рукам, задевая грудную клетку, а затем опускаю их чуть выше ее ягодиц.
Я притягиваю ее к себе, не оставляя между нами ни малейшего пространства, и ее пальцы сжимают мою шею, играя цепочкой. Диджей действительно оказал мне услугу, поставив медленную композицию, так что я смогу прижать к себе ее тело, по крайней мере, на следующие три-четыре минуты.
– Стиви, что случилось с умением постоять за себя?
– У меня это скверно получается.
Тихий смех вырывается у меня из груди. Да, получается скверно, но она пытается.
– Что он имел в виду, о чем вы разговаривали? – тихо говорю я, прижимаясь губами к уху Стиви и кружа с ней по танцполу.
– Я бы не сказала, что мы разговаривали. Скорее, он разговаривал. Ты ему не нравишься.
Я издаю глубокий, раскатистый смешок.
– Да неужели.
– И ты не нравишься моему брату. – Она говорит мягко и осторожно, и теперь я понимаю, к чему это ведет.
– Но тебе я нравлюсь?
Стиви слегка отстраняется, глаза цвета морской волны встречаются с моими.
– Я не хочу, чтобы ты мне нравился.
Мне не нравятся эти слова, но, черт возьми, мне нравится честность. В том-то и дело, что она всегда честна со мной, и я не могу требовать большего.
– И почему же, милая?
– Потому что ты пугаешь меня.
Кивнув, я не отвечаю словами, но продолжаю держать руки на ее пояснице, слегка покачиваясь вместе с ней на танцполе.
– Меня пугает твоя репутация, – шепчет она, прижимаясь лбом к моей груди.
Это удар под дых, но в то же время я ни в малейшей степени не удивлен. Я сам навлек это на себя, когда семь лет назад создавал эту сюжетную линию. В свое оправдание скажу, что я никогда не думал, что в моей жизни появится желанная женщина, поэтому я не представлял, к каким вредным последствиям это может привести.