Не раздумывая больше, я уверенными шагами возвращаюсь по коридору, поворачиваю ручку и, к своему удивлению, открываю незапертую дверь. Но, едва войдя в его пентхаус, я сразу же жалею, что это сделала.
Здесь пугающая, темная, очень мужская и характерная для него обстановка. Просторное помещение с высокими потолками кажется бесконечным. Я нахожусь в пространстве, в котором не должна была оказаться без него.
– Стиви?
Я резко поворачиваю голову. Зандерс стоит в коридоре в одном полотенце, низко намотанном на бедра. На золотисто-коричневой коже задержалось немного влаги, в воздухе вокруг него поднимается пар. Из-за слабого освещения в темном коридоре рельеф мышц кажется еще более резким.
– Черт, – он потуже обматывает полотенце вокруг талии и делает пару шагов по коридору, появляясь в поле зрения. – Прости. Я не слышал, как открылась дверь, и потерял счет времени.
Чем ближе он подходит, тем очевиднее, что он совершенно измотан.
– Ты в порядке? – спрашиваю я, хмуря брови и полностью отбросив всякое недовольство по отношению к нему.
Он дарит мне грустную полуулыбку, давая понять, что с ним далеко не все в порядке.
– Да. Прости за это, но я действительно счастлив, что ты здесь.
Я подхожу к нему, обвиваю руками его талию и прижимаюсь щекой к теплой, влажной груди. Он вздыхает мне в лицо, обнимая свободной рукой за плечи и прижимая меня к себе. Я чувствую, как каждый мускул в его напряженном теле, касаясь меня, расслабляется, и он кладет голову мне на макушку.
Я не знаю, что случилось, но он расстроен.
– Ты позволила себе войти, – тихо замечает он.
– Я собиралась накричать на тебя за то, что ты забыл обо мне.
– Я так и думал. – Его тело вздрагивает от беззвучного смеха, он еще крепче прижимает меня к себе. – Но я не мог забыть о тебе, милая.
Я успокаивающе вожу рукой вверх и вниз по его обнаженной спине.
– Можешь дать мне минутку? Я сейчас приду, мне нужно одеться.
– Я не против, чтобы ты побыл голым.
Еще один смешок сотрясает его тело, Зандерс расслабляется.
– Чувствуй себя как дома. В холодильнике есть пиво.
Он проводит рукой по моим кудрям, убирая их со лба, а потом эта восхитительно сногсшибательная фигура исчезает за углом, возвращаясь в свою комнату.