Каждая статья сопровождается фотографией, на которой мы вдвоем врываемся в дом Зандерса, той самой, которая быстро распространилась по интернету на прошлой неделе и вызвала шквал ненавидящих комментариев. Но теперь к ней добавилось множество других моих фотографий. На которых четко видно мое лицо.
Хорошо, что два дня назад я уволилась с работы, потому что в противном случае меня бы уволили прямо сейчас.
– У нашего дома полно папарацци и репортеров, – добавляет Райан.
Я сижу в ошеломленном молчании. Я только на прошлой неделе читала ужасные комментарии. Я не готова делать это снова.
Гас, пес Шерил, неторопливо подходит к моему брату и трется всем своим золотистым телом о его голени.
– Могу я проводить тебя домой? Мне нужно убираться отсюда. – Райан морщит нос, собираясь чихнуть.
Поднимаясь с пола, я беру нашу новую собаку, которая наконец-то заснула, и передаю его Шерил.
– Я завтра вернусь, – заверяю я ее, следуя за братом на улицу.
Он протягивает длинный плащ, который я надеваю в дождливые дни, но сегодня тепло – двадцать пять градусов, поэтому я в замешательстве хмурю брови и оглядываюсь на него.
– На случай, если захочешь спрятаться.
Взглянув на свой наряд, я замечаю короткую обтягивающую майку и несколько сантиметров голого живота. На талии завязана фланелевая рубашка. Волосы на макушке растрепаны, джинсы мешковатые, кроссовки грязные, и в целом я в своем репертуаре.
И это осознание заставляет меня выхватить у брата плащ и прикрыться, несмотря на теплую погоду.
– Держись за мной, – напоминает мне Райан, когда мы поворачиваем за угол к нашему дому.
У подножия нашей лестницы толпятся в ожидании люди с камерами в руках.
– Ты уверен, что они здесь не из-за тебя, Мэддисона или кого-то еще?
Райан сочувственно оглядывается через плечо.
– Нет, Ви. Они здесь не из-за нас.
Мой взгляд устремляется к дому Зандерса, где впервые за несколько недель на крыльце никого нет, вместо этого лагерь разбит перед домом, в котором я живу.
Мы осторожно приближаемся, стараясь не привлекать лишнего внимания.
– Просто двигайся быстрее, – шепчет брат. – Готова?