После взрыва

Возле костра повисла напряженная тишина.

— Часть их поселенцев, которая еще не была сильно отравлена, ушла искать воду. Так нам сказали, по крайней мере. Но на тот момент их уже несколько недель не было. Судя по всему, бросили остальных умирать. Мы той женщине водички дали, так остальные увидели и набросились на нас. Пришлось с боем уходить оттуда, — вздохнул разведчик.

— Вы точно не заразились? — не унимался Жак.

— Как видишь, живот у меня на месте, да и симптомов никаких нет. Кишечные инфекции быстро себя проявляют. Если б что-то было, оно бы уже вылезло.

— Может их все еще можно спасти? — с надеждой спросил Николай.

— Нет, друг. Они уже на людей-то не похожи, словно зомби: лица бледные, глаза впавшие, животы опухшие. Там заражение по всему организму пошло. Были бы лекарства, другое дело. А так бесполезно. Тем более, несколько дней прошло. Там, наверное, пару человек всего осталось. Самых стойких.

Мужчины снова замолчали. Первым нарушил тишину Жак.

— Я пока сюда дошел, столько всего насмотрелся, что даже такие рассказы уже не удивляют, — задумчиво сказал он.

— Откуда шел? — поинтересовался Сергей.

— Из Франции. Француз я, — наконец, стало понятно, почему он говорил с акцентом.

— Далеко же тебя занесло…

— От войны убегал.

— Ты один пришел?

— Пришел один. Но изначально нас десять было: моя жена и дочь, и еще две семьи.

— А где они?

— Убили.

— Прости…

— Мы когда в Германию пришли, к нам еще группа немцев присоединилась. Они сразу после бомбежек бежать не стали, надеялись, что спасут их. Да только спасать уже некому было. Потом, когда поняли, что надеяться не на кого, решили двигать на запад. Мы как раз оттуда и шли. Объяснили им, что там ловить нечего. Они согласились с нами пойти. Вместе добрались до Польши. Там большие территории нетронутыми остались. Они решили там осесть, а мы двинулись дальше.

Во время одной из ночевок на нас напали, — Жак замолчал на некоторое время, видимо, собираясь с мыслями. — Всех наших убили во сне. Мне тоже разбили голову камнем. Наверное, подумали, что я труп и добивать не стали. Забрали все вещи, какие были. А я наутро в себя пришел, не помню, как доковылял до какого-то поселка. Там меня добрые люди и выходили. Недели две-три в себя приходил. Потом вернулся на то место, хотел своих по-человечески похоронить. Но тел уже не было. Наверное, животные растащили…

По щеке мужчины покатилась слеза. Сидевший рядом Николай по-дружески обнял его за плечо.