– Я дотянулась до лампы на столе и ударила его… – шепчу я. – Несильно, даже крови не было, но я смогла убежать. Уехала из дома. Провела ночь в гостинице.
– Почему вернулась?
– Он извинился… Плакал. Сказал, что без меня не выживет… – с трудом сглатываю ком в горле, продолжаю говорить, чувствуя, что вскрывшийся пузырь неприглядной правды о моей семейной жизни готов утопить меня в своей горечи. – Он и правда больше меня не трогал… Но со временем… Он просто говорил. Разные вещи.
– Какие? – чувствую, что, несмотря на то что слушать это ему непросто, он намерен добиться от меня полной капитуляции.
– Что я некрасивая. Что фригидная. Что никто не захочет меня. Что я всегда буду одна, потому что я не женщина…
Кирилл грубо матерится. Снова и снова. Убирает руки с моих плеч, из-за чего я сразу ощущаю себя покинутой. Запускает ладони в волосы и несколько секунд покачивается на пятках с закрытыми глазами. Я, наверное, никогда не видела его в таком пугающем тихом бешенстве.
– Мне нужно подумать, – говорит глухо, избегая смотреть на меня. – Нам обоим не помешает остыть. Сейчас я точно не в настроении говорить с тобой и видеть тебя. Завтра я уезжаю в Калугу по делам.
– Кирилл, – умоляю я. – Пожалуйста…
– Просто нет. Достаточно. Сейчас лучше помолчи.
Гордеев уходит в спортивных штанах, накинув лишь деловую рубашку, которая совершенно с ними не сочетается. На моей памяти я впервые вижу его таким – потерянным, несобранным, даже хаотичным.
Дверь захлопывается за ним с глухим стуком, и мне приходится зажать рот ладонью в безуспешной попытке заглушить отчаянное рыдание, которое рвется, нет, не из горла, оно рвется из распавшегося на мелкие осколки сердца.
Глава 38
Мое пробуждение следующим утром сопровождается мучительной мигренью и скребущим ощущением в горле. Соскользнув с кровати, иду в ванную. Сил на душ нет – просто умываю лицо холодной водой и чищу зубы. Закинув в себя таблетку от головной боли, с трудом найденную в недрах рюкзака, сразу же возвращаюсь в постель и на несколько часов забываюсь беспокойным сном.
К обеду дискомфорт в горле превращается в полноценную боль, а к мигрени добавляются насморк и ломота во всем теле. Понимая, что заболеваю, заставляю себя добраться до кухни и сделать чай с лимоном. Эти нехитрые действия окончательно лишают меня сил – я снова ложусь спать, отчаянно надеясь, что к вечеру меня отпустит.
Понятия не имею, сколько времени провожу в постели, будит меня неясный шум, который доносится из коридора. Распахиваю глаза, не сразу понимая, где нахожусь: за окном уже темно, а мои ноги запутались в простыне, будто на меня надели смирительную рубашку. Пока воспоминания вялым потоком возвращаются ко мне, сердце успевает разогнаться до критической отметки, но осознание реальности все меняет: яркая вспышка радости в груди на время затмевает даже ужасное самочувствие. Я вскакиваю на ноги, обрадованная тем, что пришел Кирилл, и, игнорируя пульсирующую боль в висках, мчусь ему навстречу. Но, к моему потрясению, в коридоре меня ждет не он – там во всем своем великолепии стоит Кристина, та самая сестра его бизнес-партнера, с которой Гордеев остался ночью после регаты.
Мне требуется время, чтобы прийти в себя от шока. Зато на лице блондинки нет и тени удивления: пока я думаю, что сказать, ее сузившиеся глаза презрительно осматривают мое помятое лицо, растрепанные волосы и старенькую пижаму. Здесь и сейчас сравнение точно не играет в мою пользу – Кристина в узких кожаных брюках и ярко-зеленом топе совершенно ошеломительная, тогда как я…
– Выглядишь не очень, – говорит девушка, язвительно цокая языком. – Неудивительно, что в Калугу Кир тебя с собой не взял. А то я после клуба и Конаково начала думать, что ты навечно к нему прилипла.
Осведомленность Кристины в делах Кирилла оставляет неприятный осадок, но еще больше меня потрясает другое: в квартиру я ее не впускала, а раз она здесь, это может означать только одно – у нее есть свой ключ.
– Тебя он тоже, очевидно, не взял, – мне приходится приложить немало усилий, чтобы голос звучал спокойно. – Впрочем, как ты верно заметила, в клубе и Конаково рядом с ним была я.
– Ты в этом так уверена? – Ее карие глаза пылают ненавистью. – Я бы на твоем месте не рассчитывала на его верность. Насколько мне известно, ночь в Конаково он провел со мной.
ebooksa