Жестокая болезнь

Я облизываю губы, игнорируя жжение в висках. Когда туман рассеивается, я проверяю кожаный ремень на правом запястье. Он немного ослаб от припадка.

— Так это… что, — говорю я, надеясь заставить его говорить, чтобы высвободить руку. — Наказание? Мэнский ангел пришел судить, обратить мои преступления против меня? — вырывается смех, звучащий далеко. Это он и делает — заставляет своих жертв сомневаться в себе. Бросает им в лицо их грехи, заставляет заглянуть в их собственные черные души. — Ты не можешь заставить человека страдать за поступки, о которых он не сожалеет.

Краем глаза я вижу приближающегося Грейсона. Он подкатывает мой лабораторный стул поближе к каталке и садится. Я чувствую его пристальный взгляд на своем лице.

— Мне не нравится это прозвище, — говорит он, и в его тоне звучит предупреждение. — Я здесь не для того, чтобы наказывать тебя, Чемберс. Ты делаешь это сам, тоскуя по женщине, которая тебя ненавидит, — он сардонически вздыхает. — Я наблюдаю за твоей жалкой жизнью уже три дня, и кажется, я делаю тебе одолжение, избавляя от страданий.

Упоминание о Блейкли распаляет мои нервы.

— Даже не думай о ней.

Он цокает языком.

— Нельзя так легко показывать свою слабость.

Я дергаю за ремни, и правая манжета ослабевает еще больше. Он плохо затянул ее.

— Но нет, я здесь не для того, чтобы наказывать тебя, — говорит он. — Я не настолько великодушен. Мне насрать, сколько людей ты убил или кто были твоими жертвами. Я здесь, чтобы помешать тебе устроить еще больший беспорядок.

Он листает один из моих блокнотов и переворачивает страницу, чтобы я видел.

— Мне потребовалось всего полдня, чтобы разыскать тебя. Правило первое: серийные убийцы никогда не работают по списку.

Страница, которую он показывает, — это список имен из маленькой черной книжечки Блейкли.

— Если очень опытный детектив, работающий над этими делами, свяжет тебя с этими убийствами, тогда он может связать и меня, — он закрывает блокнот. — Учитывая, что доктор Мэри Дженкинс была твоей сестрой, одной из моих жертв, это не такой уж большой скачок от одного убийцы к другому. От тебя ко мне, — его взгляд темнеет. — Пойми, я не позволю этому случиться. Мне нужно защищать не только себя, — он встает, нависая надо мной, и я замечаю шприц в его руке. Он наполнен моим составом. Я вижу это по цвету и консистенции.

— Пока ты был без сознания, я прочитал твои записи. Интересный проект, лечение психопатов и все-такое. Все из-за меня. Я польщен, — он втыкает иглу мне в руку, держа большой палец над поршнем. — Интересно, сможем ли мы обратить процесс вспять, поджарить твои нервные пути, пока ты не станешь таким же, как я.

Дыхание замедляется, я смотрю на шприц.

— Ты же умный, знаешь, что это так не работает.

Его губы растягиваются в тревожной улыбке.

— Жаль. Тогда я просто накачаю этот яд в твои вены и буду смотреть, как ты проглотишь свой язык.

Мои рефлексы притуплены, но с силой, которую я едва ощущаю, я высвобождаю запястье из наручника и просовываю руку под каталку. У меня всегда есть план действий на случай непредвиденных обстоятельств. На случай, если объект освободится, я держу скальпель прикрепленным скотчем под каталкой. Я никогда не думал, что мне придется им воспользоваться, но я также никогда не думал, что окажусь во власти сумасшедшего убийцы.