Как только прикоснулся к ней, я понял, что должен попробовать ее на вкус…
Пути назад уже не было, я словно спрыгнул с крыши. Момент, когда я сказал: «К черту!», и зарылся лицом в ее киску… вкус ее бархатистой сладости на моем языке…
Я знаю, что она тоже об этом думает. Она продолжает жевать краешек губы, а ее колени сжимаются под столом.
Мой отец должен понимать, что между нами что-то произошло. Не думаю, что он сегодня пил или, по крайней мере, не так много, как обычно, ― у него ясные глаза, и он наблюдает за нами с Тео слишком пристально.
― Вы вместе ходили в школу?
― Точно. ― Тео кивает.
― Хм… ― Он берет пальцами копье спаржи и перекусывает его пополам. ― Тогда почему я никогда не видел тебя здесь с остальными хулиганами?
― Папа…
― Я была ботаником, ― легкомысленно говорит Тео. ― И до сих пор им остаюсь, на самом деле.
― Ты не была ботаником. ― Не знаю, почему это прозвучало резко, как будто я на нее злюсь.
Тео смотрит на меня, приподняв бровь.
― Меня это не беспокоит, Салли.
То, что она назвала меня сокращенным именем, выводит меня из равновесия ― никто не называет меня так, кроме брата и отца. И мамы, раньше.
Мне нравится, как оно звучит на губах Тео. Оно мягче, чем Салливан, ― игривое и ласковое.
Тео не обижается на то, что ее считают ботаником.
А вот я ― да.
― Ты не была ботаником. Ты была просто… собой.
― Спасибо, ― говорит она без особого энтузиазма.
― Я имею в виду… в старшей школе все так отчаянно пытаются произвести впечатление, проявить себя, вписаться в компанию… ты, кажется, никогда не стремилась ни к чему из этого.
Тео покачала головой.