Но одно я знаю наверняка, это то, что она прыгнула под этот пистолет…
Никто не заставлял ее это делать.
Это было инстинктивно, мгновенно.
Она хотела спасти меня.
Это означает, что что бы еще она ни сделала, она действительно заботится обо мне. Эта часть была не совсем ложью.
Но это не может воскресить моего отца из мертвых.
Я только что из морга. Полиция обнаружила тело папы в православной церкви. Они нашли его под триптихом вместе с телами трех
Мой отец выглядел намного меньше обычного, лежа на этой плите под простыней, с него сняли костюм и рубашку. Его кожа была цвета сыра, вся в следах от тяжелой деревянной рамы, упавшей на него сверху. И его лицо… оно было почти полностью уничтожено. Не из-за триптиха, из-за пуль Братвы. Все, что осталось, это один черный глаз жука, открытый и пристально смотрящий.
Полиция уже знала, кто он такой. Они привели меня, чтобы шокировать. Надеясь, что, когда меня отведут в соседнюю комнату, я расскажу подробности того, что именно произошло в церкви. Должно быть, они признали в других телах Братву. Может быть, они думали, что я расскажу им все, движимый местью.
Я отказался отвечать ни на один вопрос. Я сказал, что не знаю, что произошло, почему мой отец был в церкви. Хуже всего, я не мог сказать им, что тела, лежащие рядом с телом моего отца: одно высокое и долговязое, другое широкое и громоздкое, принадлежали Броуди и Джованни.
У Джованни не было большой семьи, только брат в тюрьме. Но я подумал о сбивающем с толку звонке, который родители Броуди наверняка получат позже сегодня или завтра, когда они спокойно будут сидеть в своем маленьком доме в Уилметте, читая газету или смотря телевизор, никогда не подозревая, что с их единственным ребенком что-то случилось. Я хотел ударить себя по лицу снова и снова, от чистого стыда и гнева.
Я прислоняюсь к стенам подвала, простым бетонным, сырым и холодным, потому что это маленькое подземелье находится на самом нижнем уровне нашего дома, даже ниже старого гаража Неро. Хотел бы я исчезнуть с лица земли. Потому что я не могу смотреть правде в глаза, всему тому, что произошло по моей вине.
Но это был бы выход для труса.
Я не собираюсь убивать себя.
Я собираюсь отомстить.
Итак, я поднимаюсь по лестнице обратно на кухню. Грета сидит за маленьким столиком, одетая в чистую одежду, ее волосы аккуратно причесаны и завязаны сзади, как всегда, но ее лицо опухло от слез.
Странно видеть ее сидящей. Грета всегда суетится, у нее заняты руки. Она никогда не бездействует. Она ненавидит присаживаться даже для просмотра фильма.
Когда она видит меня, она вскакивает и обнимает меня. Мне больно принимать ее объятия. Я не заслуживаю этого, я не заслуживаю ее утешения.
— Как Неро? — спрашивает она меня.
Я заехал в больницу перед моргом. Это было самое странное зрелище из всех. Неро — это образ нашей семьи: первобытный, свирепый и невероятно живой. Видеть его лежащим там, бледным и неподвижным, дышащим только благодаря аппаратам, поддерживающим в нем жизнь… это было невыносимо.
ebooksa