– Спасибо, – пробормотала я, мысленно отметив, что хоть в логово зверя и не пошел, но замерзнуть не дал.
– Идем, – решила Злата и, в последний раз оглянувшись в сторону тропы, взяла меня под руку.
Миролюб с воином тоже синхронно оглянулись на тропку и, никого там не увидев, пошли за нами. Я про себя подумала, что все-таки Миролюб невероятный. Ведь он – княжич. Он – мужчина, но при этом терпеливо ждал решения сестры. А ведь мог сразу сказать: идем домой и никаких разговоров. А ведь для меня все здесь могло обернуться гораздо хуже, если бы на месте суженого Всемилы оказался кто-то другой. Княжич мог быть грубым, избалованным. Он мог быть копией отца. Мне невероятно повезло, что Миролюб именно такой: щедрый и терпеливый. Я посмотрела на брата Златы. Он молча шагал по пыльной дороге, не глядя в мою сторону. На его лбу залегла складка, словно он о чем-то напряженно размышлял.
Раздался очередной раскат грома, и я едва не присела – так близко он прозвучал.
– Вот сейчас даст, – пробормотал Миролюб, – а тут книги эти.
Я оглянулась на сумку, которую он нес.
– Промокнут? – спросила я, с досадой понимая, что просто пытаюсь привлечь его внимание.
– Ну я же не чудесник! – откликнулся Миролюб, как мне показалось, раздраженно. – Это вон хванец, может, слово какое скажет – и дождь его стороной обойдет.
– Глупости, – фыркнула я. – Ну какой из него чудесник? Небось, еще сильней нас намокнет.
Не успела я договорить, как притоптанная за последние дни дорожная пыль начала темнеть и проседать под первыми упавшими с неба каплями. Как же я ненавидела дождь! Тем более такой холодный! Втянув голову в плечи, я покосилась на Злату, которая, казалось, была до того расстроена, что даже не обратила внимания на начавшийся дождь. Она явно почувствовала мой взгляд, но не посмотрела в ответ. Вместо этого обернулась, прищурившись, словно силилась разглядеть что-то на опустевшей дороге.
– Да не потеряется твой хванец, Златка! – воскликнул Миролюб.
– А и потеряется… – добавил воин, многозначительно не договорив, и натянул на голову капюшон серого плаща.
Миролюб коротко улыбнулся и ничего не ответил. Злата тоже никак не отреагировала, поэтому и я решила промолчать.
Следующие несколько минут мы шли молча, потому что лично для меня одновременно быстро идти в промокшей насквозь одежде, путаясь в подоле и стараясь не упасть, и разговаривать на отвлеченные темы было однозначно невозможно. Ноги давно промокли, и я гадала, сколько же нам еще тащиться до Свири и дойду ли я в принципе, потому что швы кожаных башмачков, которые еще с утра казались мягкими и неощутимыми, промокнув, начали нещадно натирать ноги.
– Стой, – вдруг услышала я оклик воина. Обернувшись, я поняла, что обращается он к Миролюбу: – Возьми. А то правда промокнут книги-то. Там же под кожей… – не договорив, он махнул рукой в сторону сумки, одновременно сдергивая с плеч плащ.
Миролюб остановился и попытался сдуть с лица мокрые волосы, однако ничуть в этом не преуспел, так как рукой прижимал к груди сумку. Сумку он передвинул со спины, очевидно, чтобы меньше намокла. Я на миг задумалась, уместно ли будет ему помочь, но за меня это сделала Злата. Она подошла к мужчинам, приняла плащ у воина, убрала мокрую прядь с глаз брата и ловко сложила плащ вдвое. Закутывая сумку, Злата хмурилась все сильнее.
– Спасибо, – сказала она в сторону воина и посмотрела на меня: – Сильно замерзла?
– Нет, – соврала я. – Но лучше идти, чем стоять.
Мы побрели дальше и не успели пройти несколько шагов, как воин снова заговорил.
– Княжич, – окликнул он.