Ошеломленный

– Во-первых, могу. А во-вторых, еще как буду.

Он сердито смотрит на меня, прежде чем добавить:

– Тогда тебе тоже нужно меня поцеловать, потому что я чертовски хорошо знаю, что доводил тебя до оргазма меньше, чем за две минуты.

– Ничего не имею против. – Я указываю на свои губы, и он послушно одаряет меня двумя поцелуями. – Я никогда не занималась сексом втроем.

Этот раунд мы оба пропускаем. Меня это абсолютно устраивает.

Теперь снова наступает очередь Мака.

– Я никогда не мастурбировал в общественном месте.

Я начинаю открывать рот, но Мак меня перебивает:

– И да, то, что ты сделала в моей машине рядом с Тауэр-парком, считается публичной мастурбацией.

Я выпячиваю подбородок и качаю головой.

– Ты взял меня на слабо, еще и все это время за мной наблюдал! – ворчу я.

Я запечатлеваю поцелуй на губах Мака.

Он трясется от беззвучного смеха и тычет в свой висок.

– Я ни о чем не жалею. Этот момент крутится на повторе прямо здесь, в моей нарезке лучших моментов.

К этому времени у меня уже начинает болеть лицо от улыбки, и я немного меняю тему.

– Я никогда не ревела во время родов, как младенец.

Мак указывает на свои губы.

– Валяй, Рыжик. Мне не стыдно за эмоции, которые я переживал, когда наблюдал, как ты приносишь новую жизнь в этот мир.

Я притягиваю его к себе и с гордостью целую. На мои глаза наворачиваются слезы, когда я вспоминаю, с каким благоговейным выражением лица Мак впервые взял нашего сына на руки. Материнство стало одним из самых невероятных переживаний в моей жизни, но ничто не сравнится с тем, как Мак с ума сходил из-за своего сына. В моей нарезке лучших моментов фото Мака с Ферджи на руках в день его рождения играет на повторе рядом с тем, где он держит Джаспера, когда тот был еще котенком.

Мак пристально смотрит мне в глаза.