– Ты и большая часть Олимпа. – Она уже отворачивается и начинает копаться в телефоне. – Собирайся. Внизу будет ждать машина, которая доставит тебя к мосту в нижний город. Оттуда тебе придется самой добираться до Аида.
Все происходит слишком быстро. Я смотрю на мать, пытаясь рассмотреть ее сквозь безупречный образ, который она воплощает.
– Мама…
– Ммм?
Как можно спросить у матери, не совершила ли она убийство? Она на это способна. Знаю, что способна. Но вопрос так и застревает в горле, грубый и колючий.
– Это ты…
– Убила ублюдка? – Наконец, она отрывает взгляд от телефона. – Конечно, нет. Будь это я, то не стала бы выбрасывать его из окна, а выбрала бы более скрытный способ.
Не знаю, должны ли меня убедить ее слова, но я ей верю.
– Хорошо.
– Ну, а теперь, когда мы с этим разобрались. – Она вновь берет телефон в руки. – Я требую оплаты первой части нашей сделки. Проследи, чтобы Аид присутствовал на пресс-конференции сегодня вечером.
Предвкушение смешивается с тревогой.
– Ты не дала мне толком времени донести мои условия.
– Верь в себя, Персефона. – Мать не отрывается от переписки. – Он влюблен в тебя. Он согласится на что угодно, чтобы ты добровольно была рядом с ним. Было бы глупо не воспользоваться такой возможностью.
– Ладно. Я прослежу, чтобы все было сделано.
– И привези Эвридику домой. – Ее тон становится мягче. – Теперь ей здесь ничего не угрожает, а ей нужна поддержка семьи, чтобы залечить сердце, разбитое этим идиотом.
Хотя бы в этом мы с ней согласны.
– Привезу.
Нет смысла спорить о том, что я способна уговорить Аида. Мать рассматривала каждый свой брак как ступень к чему-то лучшему, а своих мужей – как пешек, которыми можно управлять, а не равноценными партнерами. Ей бы никогда не пришло в голову, что я считаю Аида равным себе.
Ухожу в свою комнату, не сказав больше ни слова. Сборы не занимают много времени, хотя, тихо выругавшись, я все же наношу под глаза консилер. После недолгих раздумий надеваю широкие черные брюки и красную блузку, настолько темную, что она кажется почти черной. Собрав волосы в конский хвост, крашу губы помадой, почти в цвет блузы.
Я долго смотрю на свое отражение в зеркале. Образ, который я создавала на протяжении многих лет, был солнечным и ярким, выполненным в светлых цветах с розовой помадой. Сейчас я выгляжу как совершенно другой человек. И чувствую себя другим человеком.