Все, что я хотела сказать

– Если бы мы прождали еще немного, то пробки стали бы только хуже. На следующей неделе будет настоящий кошмар, – говорит Сильви.

– Какие планы на сегодняшний вечер? – Меня беспокоит, что я не взяла с собой красивой, подходящей для ужина одежды, особенно после реакции Сильви на мой скудный багаж.

– Мы пойдем в очень дорогой ресторан, – манерно тянет Сильви. – Но не волнуйся. Обстановка там неформальная. Есть места на свежем воздухе. И у открытого огня, возле которого можно посидеть и погреться. Полно алкоголя и закусок, за которые можно и жизнь отдать.

– Алкоголя? – спрашиваю я ослабшим голосом.

– Папе всегда удается стащить для меня пару глотков. – Она смеется. – А раньше я никогда не пила, представляешь? Уит все еще верит, что я хорошая девочка, но в последнее время я позволяю себе пробовать… всякое. В особенности то, что не идет мне на пользу.

Я вспоминаю, как сама в четырнадцать лет, как воришка, тайком отпивала шампанское из оставленных гостями бокалов. Что же, должно быть, подумал обо мне богатый и высокомерный Уит Ланкастер? Господи, какая я была жалкая. Думала, что выгляжу взрослой в своем безвкусном платье без бретелей, которое за год до этого надевала на свадьбу двоюродной сестры, где присутствовала в качестве подружки невесты. Грудь с тех пор выросла, а потому чуть ли не вываливалась из платья.

Воспоминание стало болезненным. Уверена, Уит видел во мне жалкую девчонку, которой можно легко воспользоваться, что он и сделал.

– Родителям не терпится с тобой познакомиться, – продолжает Сильви. – Я все им о тебе рассказала.

– Все рассказала? – Такое чувство, будто я иду прямиком в ловушку. В конце концов, я же идиотка, чья мать спала с отцом Сильви и по сути разрушила их брак.

А вдруг ее мать будет обвинять меня, как это делал Уит? Я влипла.

– Они знают, кто ты, особенно мой отец, – говорит Сильви. – Мама высказала пару нецензурных слов, но не волнуйся. Она будет исключительно вежлива в присутствии остальных. «Грубить неприлично» – цитирую.

Я прижимаюсь лбом к стеклу и закрываю глаза. Вот я глупая. Зачем я так с собой поступаю? Иду в логово львов, и все они голодны. Жаждут откусить от меня кусочек. А от Сильви никакой защиты. Я обожаю ее, но ей не хватит сил дать отпор родителям.

А тем более Уиту.

Можно подумать, я стану его отталкивать. Он тоже моя слабость.

Спустя примерно час пути мы наконец подъезжаем к двойным резным воротам из черного металла. В считаные мгновения они открываются, пропуская нас на территорию, и впереди до самого горизонта тянется бесконечная черная мощеная дорожка, петляющая среди растительности. Я смотрю в окно, как маленькая девочка, прижавшись лицом к стеклу, пока мимо проносится великолепный пейзаж. Пышный зеленый газон и огромные деревья с облетевшей из-за недавнего похолодания листвой. По мере продвижения появляются высокие зеленые кусты, тянущиеся по обеим сторонам дорожки, и я понимаю, что мы, видимо, подъезжаем.

Дорожка становится шире, и появляется он. Особняк Ланкастеров, высящийся в отдалении: двух – нет, трехэтажное здание из камня и мрамора с четырьмя массивными колоннами возле входа и бесконечным количеством окон по обеим сторонам от него. Он внушителен, напоминает один из величественных замков, которые я видела, когда несколько лет назад ездила с семьей на каникулы в Англию. До того, как Джонас и Йейтс погибли.

Честно говоря, особняк напоминает мне Букингемский дворец, то есть выглядит очень впечатляюще.

– Как я уже говорила, обычно мы приезжаем сюда только на лето, – поясняет Сильви, пока машина едет по кольцевой, а дом становится все ближе. – Но мама с папой предпочитают всей семьей проводить здесь День благодарения, пока мы учимся в школе. Так нам ближе ехать.

– Вы проводите здесь лето? – тихо спрашиваю я, глядя на нарядный фасад дома. На нас смотрят статуи ангелов с красивыми, навечно застывшими в удивлении лицами, пухлыми щеками и полными губами.

– Да. То есть раньше проводили, когда я была младше. Мы все собирались здесь. Даже Каролина, хотя она страдает все лето, когда не может танцевать каждый день. Мама переделала один из небольших обеденных залов в танцевальную студию, и теперь она проводит здесь почти все лето. Как проснется с утра, так танцует, прыгает и изматывает себя, пока не падает бесформенной кучей от изнеможения, – объясняет Сильви. – Меня поражает ее одержимость танцами. Я уже через полчаса за ней не поспеваю, а раньше тоже танцевала, пока не начала постоянно болеть. Уверена, что однажды Лина станет известной танцовщицей.