Крах Атласа

В знак скромного возражения Айя слегка покачала головой.

– Смотрю, ваши интересы все молодеют и молодеют. Забота о малышах – залог того, что мы не дадим миру скатиться в дерьмо. Этакое вложеньице с заделом на большое будущее. – Как, например, убийство одного ради спасения пятерых. В момент совершения оно кажется немыслимым, зато легко забывается на собеседовании.

– У совета директоров случится коллективный инфаркт. Скажут, что это гиблое дело, никакого возврата капитала. Но совет – кучка болванов. – Селин помычала себе под нос, не переставая улыбаться, и Айя поняла, что она размышляет над предложением. – Мне нравится, – согласилась она. – Смелый шаг.

Было похоже, что Селин получает годовой процент даже за то, что живет и дышит, носит фамилию Нова. Обременительно, причем заметно, но капелька боли окупалась огромными удовольствиями, и это еще Селин не разделяла экстравагантных пристрастий отца. Ее не интересовали яхты, и она была слишком красива, чтобы платить за секс. Для совета директоров это, конечно же, не преимущество; они всего лишь менее успешные копии патриарха семьи, но если она соберется действовать решительно, то им не удастся остановить то, что уже пришло в движение. Если Селин объявит о проекте на публике, если даже только намекнет на него, новость мгновенно завирусится, и закостенелому совету не останется ничего, кроме как уступить.

Женская сила не похожа на мужскую. Тут нужно правильное лицо, волосы и прическа, но Селин Нова обладала и тем, и этим, и кое-чем более важным. Коронованная золотом, она имела нечто, чего не было даже у Айи.

– Полагаю, мне тоже надо будет как-то оказать поддержку, – предложила Айя, когда подали икру на небольших блюдечках, поверх колотого льда; перламутровые ложечки играли тонким радужным светом. Другой слуга, не Мими, принес бокал, идеально охлажденный. Айя опустилась до благодарности, взглянув с притворной скромностью из-под ресниц на Селин. – Как считаете, стоит ли устроить какое-нибудь мероприятие? Благотворительный вечер? Тихий аукцион, дабы отпраздновать рождение нового мира?

Селин снова посмеялась, выложив немного икры между большим и указательным пальцами.

– Так в мире станет жить веселее, и Нью-Йорк без бродяг станет приятным местом.

Селин слизнула икру и с выражением блаженства на лице потянулась за вином. Айя поступила точно так же, с наслаждением покатав икринки на языке. Она любила, когда их подают на небольших блинчиках со сметаной, но так было немного эротичнее, – как будто слизываешь море с голой плоти.

– Возможно, нам стоит просто исправить Америку, – в шутку предложила Айя. – Дорожное движение там просто ужасное. Наверное, стоит подарить им поезд-другой, для нашего же комфорта. Скажем, из Нью-Йорка в Лос-Анджелес? Думаю, это здорово улучшит Неделю моды.

Селин хихикнула, не отнимая бокала от губ.

– Длинновата дорога, не находите? От побережья до побережья.

Айя принялась накладывать на блинчик нездоровое количество икры с кремом-фреш.

– Разве эти города не соседи? Никак не запомню.

– В любом случае затея не очень. Опять-таки прироста капитала никакого, – сказала Селин, и они мило посмеялись в унисон. – Но да, давайте устроим вечеринку! – добавила она, поднимая тост. – Если уж переделывать мир, то на стиле!

– Значит, решено, – ответила Айя. – Приедете в Токио весной? На цветение сакуры? Вашему совету понравится, а мой придет в ужас от их привычек. – Она словно наяву увидела, как соевым соусом поливают рис, втыкают в него палочки для еды, словно на похоронах, путают японское с китайским, а то и вовсе с корейским. – Будет выгодно нам обеим.

– Мне очень нравится ход ваших мыслей, – с восхищением заметила Селин.

Айя смаковала вино. Все это было очень чувственно: шелковая блузка Селин, кислинка, тихие вздохи удовольствия. Дорогая икра напоминала Айе о хорошем сексе. Качественная мебель всегда была мягче, пафосный хрусталь сверкал ярче, прекрасные кружева обладали чарами, которые не могли воссоздать иллюзии Нова. Даже жалко, что так много сил уходит на представление, разыгранное для тысячи пустых мест. Жалко, что Айя не может просто податься к Селин и позвать ее в спальню, где все куда проще. Капелька сладости, тепла и движения, чтобы помочь им расслабиться.

Увы, но Айе счастливой кошечки не перепало. Свою удачу она творила сама, и у нее были пределы. Поэтому Айя купила себе по вибратору на любой случай жизни, и даже самый небольшой из них (жемчужно-розовая раскладушка размером с пудреницу, которая как раз лежала сейчас в сумочке) справлялся эффективнее губ, пальцев и живого партнера. И разве есть что-нибудь вкуснее хорошего шампанского? А остальное – счастье, цель, доброта ради доброты, способность любить или даже трахаться без осуждения, не быть предметом разговоров полной комнаты белых мужчин, – все это лишь зыбкое мерцание, блеск. Просто шум.

Если уж Айе не везло, она хотя бы умела быть терпеливой, находила в себе мужество признать, что подлинная сила очень проста, бескомпромиссна. Это была способность забывать пустой дом, пустую жизнь и не бояться, что тебя закопают в безымянной могиле после жизни, полной служения. Это была свобода делать выбор, который не приводил к нищете или смерти.