Крах Атласа

Париса сжала рукоять меча. Того, которым она его чуть не прикончила.

Отлично, значит, сегодня она не умрет. Только не так.

– Сноходец, – ответила она.

Гидеон

То, что прежде было сказочным замком, теперь напоминало послевоенные руины. Тут и там стояли разросшиеся рощи деревьев, кроны которых скрадывали местное подобие неба. Лабиринт шипов дымился, такой же буйный, как и мох под ногами. В воздухе висел густой удушливый туман, отвратная липкая дымка.

Шедшая рядом с Гидеоном Париса Камали напоминала смерть. Выражение ее лица, как всегда утонченного, вызывало трепет своей миловидностью. Невыразительным взглядом она молча осматривала окружающий пейзаж.

– Ты их впустил, – сказала она, не оборачиваясь.

На ней не было брони, как в прошлый раз, да и меч, собственно говоря, совсем не тот, который она накастовала себе тогда. Как иначе, если ее силы и силы Гидеона разнились? Ее магия была теоретическая, а его – воображаемая. Тем более забавно, что их плоды функционально не отличались.

Забавно. Да уж, очень. Прямо брось все и смейся.

– Да, – подтвердил Гидеон, и Париса со вздохом крепче стиснула эфес. – А ты солгала насчет Принца.

Исходящий от замка дым как бы приманивал. Ведь от огня либо бегут, либо тушат его. Интересно, что выберет Париса? В конце концов, чары – ее, а это конкретное сознание – астральный план или что иное, – в некотором роде принадлежало ей, если судить по предыдущей встрече.

Париса бросила на Гидеона взгляд искоса.

– На чьей ты стороне?

– Я не устанавливал на тебя ловушку, если ты об этом. – Для этого он был слишком изможден; не знал и не догадывался, что она придет. Конец света не наступил, но пропало многое из того, что ему было дорого.

Куда податься, чем заниматься теперь, когда не стало Нико де Вароны? И от чего теперь бегать, когда мертва мать? Гидеон оказался в подвешенном состоянии, ничто не толкало его вперед, но и не тянуло назад.

Хотя, возможно, нечто еще взывало к чувству долга.

– Вообще-то я не хотел, чтобы они попали внутрь, – объяснил Гидеон. Он не питал ненависти к Далтону Эллери, Обществу или к чему-то еще. Он вообще не мог ненавидеть то, что любил Нико де Варона. – Я не стремился разрушить архивы, но меня все равно заставили бы открыть их. Я лишь хотел…

Остановиться. Отдохнуть. Погоревать.

– Ага, – ответила Париса, словно понимала его, а меч у нее в руке вспыхнул. – Ну ладно, идем тогда. В путь.

И она пошла первой, уверенная, что Гидеон за ней последует; возможно, это было очевидно. В конце концов, он ведь ждал ее. Сам вручил ей клинок, как бы говоря: он намеренно пришел помочь с поисками того, что сам же навлек на их головы.

Счетовод, приходивший накануне ночью, затаился на краю подсознания и явно не собирался уходить до конца нелюдьской жизни Гидеона. Он обещал ждать, пока долг Эйлиф не будет погашен, Принц освобожден, а содержимое библиотеки – украдено. Гидеон, который одной ногой всегда в царстве снов, знал, что не уснуть ему тяжелее, чем отправиться в странствие. Он и держался-то лишь ради одного человека, того, кто больше не дышал, не смеялся. Кто больше не видел сны.