– Нет, правда. Мы ведь побывали в настоящем сказочном царстве, а еще у меня никогда не было друзей.
– Харе прощальные речи тут заводить, – пробурчал Жаров.
– А я согласна с Валерой, – сказала Ева. – У меня тоже не было друзей, и я даже представить не могла, насколько это классно, когда есть о ком заботиться, когда есть кому что-то рассказать.
– Послать картинку с котиками, – подхватил Валера, который половину лета именно такими картинками обменивался с Евой с ее подачи.
Женька рядом усмехнулся.
– Не, так-то я тоже рад, что мы все вместе. Я бы, конечно, предпочел сейчас быть не здесь и вообще стереть память о последнем дне, а так норм.
– А я не рад, – подал голос Никита после паузы, которую он, вероятно, оставлял для Лики, но та ею не воспользовалась. – Потому что вы все здесь погибнете. Как в этой ситуации вообще можно хоть чему-то радоваться?
– Вспомнила! – воскликнула Ева, подскочив на месте. – Я вспомнила, что хотела тебе сказать, – она ткнула пальцем в сторону Никиты. – Ерунда твоя теория про дружбу, ясно? И про то, что помогают только взамен чего-то.
Никита несколько секунд смотрел на нее расширившимися глазами, словно пытаясь решить, в себе ли она. Но тут Женька с Валеркой одновременно расхохотались, а спустя миг к ним присоединилась Лика, и Никита тоже фыркнул, а потом, не удержавшись, рассмеялся вместе со всеми. Вероятно, Ева, воинственно тычущая пальцем в сына Кощея, выглядела комично. Со стороны она себя не видела, но друзья хохотали так заразительно, что она и сама начала смеяться так сильно, что точно свалилась бы с лавки, если бы Женька ее не поймал, уронив при этом себе на колени. Сесть ровно у нее все никак не получалось, и от этого становилось еще смешнее.
За шумным весельем никто из них не услышал, как открылась дверь, впустив в камеру кого-то невидимого.
Глава 31. Не становись нездешкой
Ева увидела, как Никита вдруг резко выпрямился и уставился сперва в пространство, а потом на дверь. Из-за скудного освещения и устрашающей бледности он выглядел сейчас как вампир из культового фильма прошлого века.
Разом переставший смеяться Женька сжал Евины плечи, но отстраниться ей не позволил, и она так и застыла, склонившись к нему в неудобной позе.
– Кто ты? – дрожащим голосом выпалила Ева, когда поняла, что дверь чуть приоткрыта, а Никита чувствует чье-то присутствие.
– Отлично, когда у узников такое хорошее настроение, – раздался знакомый голос, и Еву окатило липким ужасом, когда она поняла, что это голос Глеба Жарова.
– Короче, Ева, – обратился Глеб к ней. – Я вас сам почти не вижу: слишком сильно невидимости накрутил, но лучше перестраховаться. Берете друг друга за руки, сколько бы вас тут ни было, сама даешь руку мне.
– А куда мы пойдем? – сглотнув, спросила Ева, выпрямилась и повернулась к Женьке.
Тот выглядел просто настороженным: никакого озарения, никаких подозрений. Конечно, он-то похоронил отца пять лет назад и никак не ожидал встретить его здесь. Да и голос Глеба звучал приглушенно.
– Да какая разница куда? – Вскочивший с лавки Никита потянул за собой Лику. – Главное – отсюда выбраться!
Ева кивнула и, встав, вытянула руку.