Баба Люба. Вернуть СССР 2

22
18
20
22
24
26
28
30

— Знаю, — крякнул старейшина и добавил, — у вас на лице написано.

Я посмотрела на него с как можно более демонстративным скепсисом на лице. Но ничего не сказала.

— У меня есть жена, — ошарашил Всеволод, — Официальная. Но она ушла в монастырь.

Увидев мой недоумевающий взгляд, Всеволод пояснил:

— В православный женский монастырь. Но мы официально не разводились.

— А в монастырь разве берут замужних женщин? — удивилась я, — я слышала, что монахини — невесты Христовы и они должны быть не замужем. Хотя могу и ошибаться.

— Анна работает при монастыре, она в послушании. Постриг не брала, — коротко ответил он и перевёл тему, видно, что это ему было не очень приятно, — поэтому Марина — просто соратница. Не больше. Я никогда не стану нарушать божьи заповеди…

— Ага, — кивнула я и поторопилась перевести тему разговора. — Так, а почему вы письмо не храните в банке? Там же депозитную ячейку снять можно.

— Сперва хранил, — признался Всеволод, — но после того, что недавно произошло с вкладами граждан, когда всё сгорело, банки — очень ненадёжная вещь. Это стало опасно. Нет гарантии, что тот банк, где я храню документы, за ночь не обанкротится, или на него не нападут бандиты. И вот утром я приду за документами, а они всё — тю-тю…

— Понятно, — кивнула я.

— А насчёт того, что кто-то может найти письмо — так я вам скажу, что в этой книге находится грубая подделка.

— Ого? — удивилась я, — а Ростислав, выходит, не знает?

— Выходит, что да, — усмехнулся Всеволод.

— А оригинал где?

— Зачем вам оригинал? — прищурился Всеволод.

— Мне он незачем, — пожала плечами я, — но если вы храните оригинал в соседней книге, уже в зелёной, а не бордовой обложке, то боюсь, что рано или поздно Ростислав, или ещё кто-то, туда доберется.

— Не беспокойтесь. Письмо в надежном месте. Оно даже не в Калинове, если вы об этом.

— Ну, тогда ладно, — кивнула я, — а это письмо… ну, которое поддельное… оно копия того?

— Нет, — хмыкнул Всеволод, — это отрывок из поэмы Гейне…

— Но он же поймёт, — нахмурилась я.