Шикша

— Ну, не начинай, — скривился Митька и демонстративно перевернулся на другую сторону, спиной к озеру, — иди спокойно купайся, мы в полевых условиях, я подсматривать не буду. Обещаю. Потом пойду я. И, надеюсь, ты тоже подсматривать не будешь. Или будешь?

Я засмеялась.

— Ну вот, — деланно-расстроенно сказал Митька, я всегда знал, что девчонки обожают подсматривать.

— Шутник! — хихикнула я и побежала раздеваться.

Скинув с себя всё, я голышом побежала в озеро. Вода мгновенно освежила потное, зудящее, грязное от пыли и древесной пыльцы тело. Я зажмурилась и ушла с головой под воду. Затем вынырнула, отфыркиваясь, и немного поплавала. Совсем немного. Вода-таки была холодная, северные озёра летом быстро прогреваются, но также быстро и остывают.

Искупавшись, я вышла из озера и направилась к палатке. Бросив взгляд на Митьку, я аж обалдела — он лежал и нагло в упор меня рассматривал.

— Ты же обещал! — жалобно ойкнула я и, пытаясь прикрыть хоть некоторые стратегические места руками, метнулась в палатку. — Дурак!

— Зато теперь я знаю, какие у тебя сиськи! — глубокомысленно заявил он и, раздевшись, побежал к воде, крикнув мне, — надеюсь на твою порядочность, Зоя! Что ты не такая как я и подглядывать не будешь!

Нужно ли говорить, что я принципиально подглядывала?

Он был худой, среднего роста. И хоть сложение его нельзя было назвать атлетическим, но каждая мышца была, словно вырезанная скульптором. Он плыл, с силой работая мускулистыми бронзовыми от загара руками, заросшая голова то погружалась в воду, то появлялась над ней.

Потом Митька ещё ходил за ветками. Сказал, что оставит костерок на ночь, набросает туда сырых веток пусть горит, дым будет отпугивать зверьё. Хоть тут никого не было, но чем чёрт не шутит. Пока он ходил, я, так и не дождавшись, и разомлев в уютном тепле спальника, уснула.

Проснулась от того, что горячее Митькино тело прижалось ко мне.

— Иди сюда, — хрипло прошептал он.

Глава 20

Проснулась я оттого, что стало жарко. Обычно мы палатки всегда стараемся ставить где-нибудь под кроной дерева, в лесу или, к примеру, под горой, чтобы утренняя тень падала на неё. Иначе утром солнце так вжарит, примерно с пяти утра, что дышать в ней будет невозможно. Вот такая вот специфика заполярного лета: ночью дрожишь от холода, утром — умираешь от жары.

Я раскрыла глаза — в палатке я была одна.

Странно…

Я прислушалась — снаружи тихо.

Тогда я встала, вылезла из спальника и выглянула из палатки — нигде никого, сонную утреннюю тишину нарушал лишь писк комарья, да плеск легких волн на озере. А где-то аж на другом краю озера заполошно кричала крячка.

Затухший костёр и перевёрнутая (единственная!) кружка рядом только добавляли тревожности.