Сюжет

– Ну да. Пожалуй, это все. Прощай, Джейк.

Она словно подождала его ответа, но потом пожала плечами.

– Было очень интересно. Я столько всего узнала о писателях. Странные вы звери, а? Со своими мелочными войнами и пятьюдесятью оттенками нарциссизма. Вы себя ведете так, словно слова ничьи. Словно истории не связаны с реальными людьми. А ведь кому-то от этого больно, Джейк, – она вздохнула. – Но, думаю, мне хватит времени пережить это.

Она встала.

– И, чтобы ты знал, я напишу тебе из аэропорта, сказать, как я тебя люблю. И потом утром, сказать, что благополучно приземлилась. Я пришлю тебе фотографии со склада, пока не выгружу всю мебель завтра, и может, пару фоток со встречи с друзьями завтра вечером в одном из наших местечек на набережной. А потом я стану писать тебе с просьбой перезвонить мне, потому что ты не отвечаешь на мои сообщения и я волнуюсь, и так будет продолжаться день-другой. А потом, боюсь, мне придется позвонить твоим родителям, но давай не будем сейчас думать об этом. Просто спи спокойно. Прощай, любимый.

И она наклонилась над кроватью, но не поцеловала его. Она поцеловала кота, Уидби, названного в честь острова, на котором она провела пару отличных выходных с Рэнди, ее бывшим боссом, когда стажировалась у него. Затем она вышла, и вскоре Джейк услышал, как хлопнула входная дверь.

Кот оставался на месте еще пару минут, а затем забрался Джейку на грудь и лежал так, поднимаясь на вдохе, опускаясь на выдохе, глядя Джейку в глаза, пока в них теплилось что-то живое. А после соскочил с кровати и убежал под диван с килимовым покрывалом, где просидел несколько дней, пока в квартиру не вошла соседка, которой понравилось пралине из Нью-Орлеана, и спасла его.

Эпилог

Джейкоб Финч-Боннер, автор международного бестселлера «Сорока», не мог присутствовать на встрече с читателями в зале Фонда С. Марка Тэйпера по поводу издания его посмертного романа, «Промах», но его представляла вдова, Анна Уильямс-Боннер, некогда жительница Сиэтла. Вдова, ослепительная женщина с длинной серебристой косой, сидела в одном из двух кресел на сцене, рядом с большим муляжом книжной обложки. В другом кресле сидела местная публичная персона, Кэнди.

– Что меня огорчает, – сказала Кэнди с выражением глубокого сострадания, – это то, что я ведь брала интервью у вашего мужа, на этой самой сцене, насчет «Сороки». Примерно полтора года назад.

– О, я знаю, – сказала вдова. – Я была в зале. Я была поклонницей Джейка еще до того, как познакомилась с ним.

– Что ж! Это так мило. Вы с ним познакомились после интервью, на автограф-сессии?

– Нет. Я слишком стеснялась, чтобы встать в очередь со всеми. Я познакомилась с Джейком следующим утром. Я тогда была продюсером передачи Рэнди Джонсона на Кей-би-ай-кей. Джейк пришел на передачу, а после мы отправились выпить кофе.

Она улыбнулась.

– А потом вы покинули Сиэтл и переехали в Нью-Йорк. Мы этого не одобряем, как вы понимаете.

– Прекрасно понимаю, – улыбнулась вдова. – Но я ничего не могла с этим поделать. Я была влюблена. Мы съехались всего через пару месяцев после знакомства. Нам было отпущено немного времени.

Кэнди понурила голову. Трагедия давила на нее.

– Как я понимаю, вы согласились на это выступление не только для продвижения романа Джейка, но и потому, что чувствуете себя обязанной высказаться о том, с чем пришлось столкнуться вашему мужу.

Анна Уильямс-Боннер кивнула.

– Он был морально раздавлен продолжительными анонимными нападками. В основном, по интернету, через твиттер и фейсбук, но также приходили сообщения его издателю и даже несколько бумажных писем на наш домашний адрес. Последнее электронное письмо пришло в тот день, когда он покончил с собой. Я знала, что происходящее его угнетает, и он пытался выяснить, кто стоит за этим и чего от него хотят. Думаю, это последнее письмо каким-то образом сломило его волю.