— Слышишь? — шепнул я.
— Вроде бы. Кажется, это там…
Мы бродили кругами минут десять — звук то исчезал, то появлялся, в хаосе перегородок терялось направление.
— Здесь, — уверенно сказала Лайса в конце концов. — За этой стенкой. Но я не знаю, как туда попасть. Туда нет двери.
— Сейчас будет, — сказал я и со всей дури пнул деревянную стену.
Верно рассчитал, что трухлявый каркас не выдержит удара, но не учел, что его примеру последует кусок потолка.
— «Нас извлекут из-под обломков», — процитировал я, когда испуганная Лайса разгребла доски.
— Ты цел?
— Вроде бы.
Сел, пощупал голову. Вроде все как было, не считая гнилой трухи в волосах. Наверное, удар пришелся в наставленные Мартой рога.
В проломе темно и пыльно, торчат светлыми сколами острые обломки досок. Внутри — квадратная комната, где-то пять на пять. Дверей нет. Окон, разумеется, тоже. Есть полки вдоль стен, уставленные стеклянными пузырьками, большой обитый железом стол, как будто из морга, обычная эмалированная ванна, грязная и пустая, и козлы, на которых стоит простой сосновый гроб. Гроб заколочен, рядом лежат инструменты. Пахнет сыростью, плесенью, тленом, свежими досками и аптекой.
— Это что, подпольная похоронная контора? — удивился я.
— Здесь есть лампа, — Лайса чиркнула спичкой, зажигая антикварную керосинку. — И здесь кто-то был совсем недавно.
— Я только не понимаю, как он сюда попал, — сказал я, осматривая стены. Ничего похожего на дверь в них не было, единственным входом на первый взгляд стала проломанная мной дыра.
— Черт! — Лайса внезапно отпрыгнула в сторону.
— Что? — я посмотрел в ее широко распахнувшиеся темные глаза, и мне сразу стало жутко.
— Там. В гробу. Что-то есть!
— Ну да, раз он заколочен…
— Оно шевелится!
Из деревянного, характерной формы ящика раздался тот самый глухой стук, на который мы и пришли.