Мертвая женщина играет на скрипке

22
18
20
22
24
26
28
30

— Каюсь, — вздохнул безопасник, — был не прав. Ваша дочь казалась лишним дестабилизирующим фактором. Мы, может быть, несколько безапелляционно вам ее навязали, но немедленно убрать ее из города выглядело тогда хорошей идеей.

— А теперь?

— А теперь не выглядит.

— Как она говорит: «Пичалька».

— Именно. Со слов Ивана я знаю, что отдать вы ее не хотите. Понимаю — проснулись отцовские чувства. Уважаю, не смею настаивать. Кстати, не знаете, что с ним случилось?

— Знаю. Он смел настаивать.

— Он хотя бы жив?

— В специфическом местном смысле этого слова — да.

— Ах, да, — поморщился Вассагов, — покляпые. Ох уж мне эта жижецкая экология… Но это их проблемы, мы не вмешиваемся. И, тем не менее, как вы смотрите на переезд в Стрежев?

— Не вижу резонов.

— Ваша дочь там будет в безопасности.

— Знаете, пока что главную опасность для нее представлял ваш сотрудник… Кстати, это вы устроили давление через ювеналку и прочие фокусы?

— Что-то мы, что-то нет… Чтобы вы там ни думали, но Стрежев — не единственная заинтересованная сторона.

— И в чем причина такого интереса?

— В ее происхождении.

— Она моя дочь! — я начал злиться.

— Этого никто не оспаривает, поверьте. Но ее мать…

— Ее мать умерла.

— Это… некоторым образом не совсем так. Скажем, как бы вы отнеслись к тому, чтобы вернуть вашу Анюту?

Мне пришлось присесть за столик временного уличного кафе.