Мертвая женщина играет на скрипке

Иван отвел глаза и ничего не ответил. Я понял, что да, серьезные.

«Не умеешь быть счастлив — сделай вид», — кто-то изгадил стену очередной пустой сентенцией.

***

— В прошлый раз я говорил, что портировать свои игры отказались все крупные гейм-компании. Несмотря на нулевые затраты и то, что «Кобальт» брал на себя всю техническую часть. Фактически, от игроделов требовалось только согласие — и они нахаляву получили бы новую аудиторию…

С Петровичем мы на этот раз встретились виртуально, по видеосвязи. Элина сказала, что он введет в курс дела. Нетта, забавно пятясь, вытащила из-за края экрана окошко видеочата. Я так и не отключил вирпа — привык. Без ее веселых ужимок рабочее пространство ноутбука уже казалось пустым. Кроме того, она отлично разбирала голосовые команды и даже оказывала услуги секретарши — усаживалась за столик с пишмашинкой и быстро колотила по клавишам, переводя речь в текст. Но я все-таки предпочитаю писать сам.

В видеосвязи у Петровича вытравлен фон — только он сам и серое размытое поле вокруг. «Определение месторасположения запрещено абонентом» — было написано в поле «локация». Старый параноик. Однако он курил трубку — а значит, был дома. Я три года назад бросил из-за того, что во всех общественных местах, включая улицы, курение запретили, а с моими командировками я вечно страдал в аэропортах и самолетах. Курильщиков дискриминировали настолько, что только дома и то — до первой жалобы соседей. Сигареты обложили такими акцизами, что дешевле кокаин нюхать, так что упорствующие в нездоровом образе жизни перешли на трубки. Табак по большей части растят сами, обмениваясь семенами и рецептами. Чуть ли не тайная секта, хотя само курение табака не запрещено.

— …Это был монопольный сговор — любая компания, портировавшая игру на «Кобальт», становилась изгоем. Ее выкидывали со стриминг-платформ, ее игры не брали ритейлеры, ее рекламу не пускали на профильные ресурсы. Пара мелких инди-разработчиков так пострадали, что закрылись, и их пример стал другим наукой. Компьютерный истеблишмент был решительно настроен лишить «Кобальт» хотя бы аудитории геймеров, если уж не получилось с остальной. Конечно, игры под Кобальтом запускались — под эмулятором. Как ни старались игровые компании запретить этот запуск программно, через закладки в коде, против разработчиков «Кобальта» они оказались слабоваты. Эмулятор идеально мимикрирует под донорскую операционку, и проблемы чаще возникали у легальных пользователей, чем у кобальтовских. Но эмулятор потребляет ресурсы, а значит, на слабых машинах сложные игры не шли, и главная маркетинговая фишка — «Вам не нужен дорогой апгрейд, поставьте бесплатный «Кобальт» — не работала.

Это было интересно, но я никак не мог понять, к чему мне экскурс в историю корпоративной конкуренции рынка ПО. Петрович вещал, расхаживая с трубкой перед камерой. Если бы не растянутый тельник и треники, вышел бы недурной косплей товарища Сталина. В какой-то момент из-за края окошка вылезла Нетта и стала его пародировать — ходить туда-сюда с нарисованной трубкой, из которой вылетали розовые мыльные пузыри. Я не выдержал и фыркнул.

— Я сказал что-то смешное? — удивился Петрович.

— Нет, просто…

— А, кобольд твой шалит? Не обращай внимания, они как дети.

Нетта поклонилась, взмахнув трубкой. Как им удалось прописать такие реакции? Впрочем, я не специалист.

— О чем бишь я? Ах, да — игры. Поняв, что производители и медиакорпы жестко держат геймдевов за яйца, кобальтовцы плюнули на попытки сотрудничества и сделали свою игру. Одну, но какую! Ты гамишься?

— Что?

— Ну, в компьютерные игры играешь?

— Нет. Как-то недосуг, да и не очень интересно.

— И не играл никогда?

— Играл, но давно.

— В какие игры?

— Фаркрай, Фолл, Скайрим… Вроде все.