— Возьмем зонтики.
Городок довольно миленький: тихий, чистый, каждое здание в центре — памятник старины, и снабжено соответствующей табличкой. Настоящей табличкой с буквами, не QR-кодом. Булыжные мостовые, уютный маленький кремль, много зелени. Именно в таких очаровательных городках писатели триллеров любят размещать Вместилища Древнего Зла. Или хотя бы инфернальные секты с кровавыми мессами.
Окончательно меня добил газетный киоск — я не помню, когда в последний раз видел бумажную прессу. Рядом табличка со стрелочкой «Место для чтения». Судя по всему, занятие таковое считается здесь несколько предосудительным, вроде онанизма. Требующим стыдливого уединения за ларьком у помоечки. Читательское место пустовало — впрочем, дождь же.
Проинспектировали магазины, убедившись, что ассортимент похуже столичного, но голодная смерть нам не грозит. Дочь огорчилась несвежести авокадо и малым выбором сортов хумуса, а я успокоился наличием любимого сорта пельменей. Совершенно отсутствовали ставшие уже привычными в мегаполисах магазины-автоматы и автокафе — везде скучали настоящие живые продавщицы. А когда в кофейне мне предложили сварить кофе в турке, я окончательно смирился с Жижецком — до сих пор я был уверен, что искусство изготовления кофе по-турецки общепитом утрачено навсегда.
Концертный зал обнаружился в двух шагах от местной администрации. Здание в стиле позднего модерна украшено причудливой лепниной, вычурными окнами и резными дверями с медными табличками «Касса». Рядом высокие тумбы, заклеенные афишами. Верхний слой — все та же «Потаенная провинция», гастрольный чес «классикой по регионам». Сегодняшний концерт — в шесть часов вечера, кассы открываются в двенадцать. Длинный список городов-участников: «Жижецк, Оболенск, Любимск, Березуй, Болохов, Алаборск, Ожск, Аркаим, Стрежев…». Стрежев?
Забавненько.
— Мы тут надолго, пап?
— Не знаю. На какое-то время. Это проблема?
— Нет.
— Ты не будешь скучать по друзьям?
— Пап, — с недоумением уставилась на меня дочь, — по каким еще друзьям?
Номер оказался пафосный, в стиле нуарного борделя с рюшечками. Бархат, позолота, кровать для групповых оргий шесть на шесть персон. Странно тут представляют жизнь новобрачных. Пахнет затхлостью, сыростью и почему-то землей. Насте уже поставили в уголке раскладную кровать, так что главное — не заблудиться одному на этом плато любви.
— Какие у нас планы, пап?
— Вечером мы идем на концерт. Днем — покупаем на него билеты и обедаем. Сейчас советую поспать, ночка выдалась нервная.
— Концерт? Но мне нечего надеть!
— А разве подростки не везде ходят, как гендерфлюидные гаврошики?
— Везде. Но не на концерт же классической музыки! — продемонстрировала сферический в вакууме эталон женской логики дочь.
— Значит, после обеда устроим тебе шопинг.
Настя выразила лицом сомнения в ассортименте местной бьюти-торговли, но я только отмахнулся. Лично я пойду в чем есть, авось не выгонят. Журналисты традиционно иммунны к дресс-коду.
Настя, не раздеваясь, плюхнулась на кровать и почти сразу уснула. Я некоторое время понаблюдал за ней, опасаясь кошмаров, но дочка спала спокойно. Удивительно похожа на мать, аж больно смотреть.