— Он хочет… Нет, вы только представьте! Он говорит: «Таунхаус в городе мы определенно оставим, а вот особняк в Лондоне мы, пожалуй, можем продать. А когда будем туда ездить, станем останавливаться в отеле». Когда мы успели превратиться в людей, которые ездят в Лондон? И об этом говорит человек, владеющий половиной захудалого ресторана, который никогда не будет открыт, потому что недостроен!
— Теперь он мог бы закончить строительство.
Элеонора стискивает зубы.
— Нет. Только не на деньги, завещанные ребенку. Мы их не заработали. Это деньги Джей-Джея.
Скотт видит, как мальчик зевает и трет ладошкой глаза.
— Уверен, Дуг с вами не согласен.
Элеонора сцепляет кисти рук так крепко, что у нее белеют костяшки пальцев.
— Он говорит — мы оба хотим одного и того же. А я ему: если мы оба хотим одного и того же, то почему ты кричишь?
— Он вас напугал?
Элеонора долго задумчиво смотрит на Скотта.
— А вы знаете, что про вас говорят, будто у вас был роман с моей сестрой?
— Да, — отвечает Скотт. — Я об этом знаю. Но это неправда.
В глазах Элеоноры читается сомнение — она явно не знает, можно ли ему верить.
— Когда-нибудь я расскажу вам, что значит быть вылечившимся алкоголиком. Или, по крайней мере, человеком, находящимся в процессе лечения. Главное, что помогает держаться, — это умение сосредоточиться на работе.
— А что у вас с этой богатой наследницей?
Скотт отрицательно качает головой.
— Она просто приютила меня на время. Ей нравилось, что у нее есть тайна, нечто такое, о чем не знает никто. Я был для Лейлы вещью, которую нельзя купить за деньги. Впрочем, я полагаю, это не вся правда.
Скотт хочет продолжить, но тут вдруг на кухню входит Джей-Джей. Элеонора, выпрямившись, быстро проводит ладонью по глазам.
— Ну что, дорогой, мультики закончились?
Мальчик кивает.