— Нет, спасибо, — покачал головой Кочетов и сел за стол. Офицеры расположились напротив.
Подполковник свернул самокрутку и закурил. Николай поставил на стол жестяную банку, служившую пепельницей, и прикрыл дверь. Хотя вряд ли их кто-то подслушивал.
— Еще одна передача была, — коротко сообщил он.
— Когда? — привстал Коновалов.
— Сегодня. Часа три назад. Как раз на закате вышли, так что мы пока даже не ездили — какой толк в потемках искать. Опять на новом месте.
— Понятное дело. Они же не дураки, чтобы в одно и то же место два раза приходить.
— Но завтра надо будет съездить.
— Я поеду и лично все осмотрю, — сообщил Николай. — Василий дежурит.
— Хорошо. Заодно и по остальным точкам пройдешься. А теперь, орлы, рассказывайте о ваших успехах.
— Пока похвастаться нечем, — сказал Рябцев.
— Совсем? — приподнял брови подполковник.
— На самом деле не совсем, — ответил майор. — По некоторым сведениям, разведгруппу прячет некто Пан.
— Пан? Кто такой?
— Мы о нем знаем очень мало. Во время оккупации служил немцам в Минске. Предположительно, в СС или гестапо, поскольку, по словам очевидца, ходил в форме, но не вермахта. Когда оккупантов вышибли, перебрался сюда, в Липень. Наиболее вероятно, что живет по чужим документам. Здесь имеет дело с преступным миром — скупает краденые вещи у бандитов. И, возможно, именно он и прикрывает вражескую группу. Скорее всего, он и есть тот, кого мы ищем.
— Значит, Пан, — медленно произнес Кочетов и сделал глубокую затяжку. — Это фамилия или псевдоним?
— Псевдоним. Наверно, сам придумал.
— Возможно. А что за очевидец его опознал?
— Бывший полицай Гордеев, из местных, то есть из Липеня. Рассказал, что видел этого Пана в Минске, в немецкой форме.
— Ну, да, явно не поносить у немцев одолжил, — язвительно проговорил подполковник. — Что пока о нем известно? Ну, кроме службы. Внешность, приметы?
— Вот здесь глухо, — развел руками Николай. — Относительно молодой, то есть лет от тридцати до сорока примерно, волосы русые, обычного телосложения и среднего роста.