— И что же там творится?
— Не знаю. Мы с подружками ходили туда за ягодами, за грибами или просто гулять, а сейчас боимся.
— Немецкие мины?
— Нет, — помотала головой девушка. — Там какие-то огни мелькают, воет кто-то так заунывно, хотя волков там нет, я точно знаю. Жутко, товарищ милиционер. Сколько раз ходили, а теперь боязно.
— Может, там бандиты? — предположил Николай.
— Да нет, мы бы знали. Что-то там нехорошее, страшное. — Незнакомка жалобно посмотрела на майора.
Офицер вздохнул:
— Вас как зовут?
— Лена. Я вон в том доме живу, с петушком на крыше.
— Ладно, Лена, мы разберемся. Если что, приеду еще раз с товарищами, покажете, в какой стороне у вас вся эта чертовщина творится.
— Конечно, — закивала Лена. — Только помогите, пожалуйста.
— А вы откуда узнали, что я из милиции?
— Видела вас. Вы в управление заходили вместе с Сергеем Филиппычем.
— Ну, раз так… Не переживайте, мы разберемся с тем, что у вас там в лесу творится.
— Спасибо, — сказала девушка и ушла.
Тут как раз вернулся и Плотарев.
— Все, товарищ майор, — доложил он. — Можем ехать в город.
В Липень они вернулись уже в середине дня. К Кочетову майор заходить не стал — пока не было необходимости. Основная работа все равно лежит на них с капитаном, поэтому сперва надо обсудить с ним все проделанное. Хотя позже зайти все равно придется. Подполковник пообещал им списки тех, кто служил немцам в Минске. Хорошо бы хоть что-то было на этого Пана. Да и Гордеев пока у них сидит, смог бы в случае чего опознать. Коновалов попрощался с Плотаревым и отправился в управление.
Василий стоял возле здания и смолил папиросу.
— Шишкин же не запрещает в кабинете курить. Или запретил? — весело поинтересовался Николай.