Автоматные очереди слились в единый шумный треск. Бойко и его бойцы залегли, оказавшись не в лучшем положении. Но тут снова выстрелил Гараев, и еще один бандит упал. Снова автоматчики Бойко бросились вперед, преодолев открытое пространство, и снова легли за камнями. Алексей увидел мужчину, который выбежал с гранатой, но замах ему завершить не удалось. Денис снова выстрелил, и бандит рухнул на камни. Граната выкатилась из его руки. Взрыв! Площадку на несколько секунд закрыло пылью и сизым дымом.
Бандиты поняли, в чем дело. Они стали отходить от грота и от машины назад, поводя стволами автоматов и глядя наверх, пытаясь понять, откуда в них стреляют. Один из автоматчиков Бойко прополз несколько метров вперед, а потом мгновенно поднялся и добежал до ручного пулемета, который так и остался торчать на скале. Он развернул оружие, прижал приклад к плечу и стал поливать бандитов короткими очередями. Появившийся Бойко закричал, чтобы банда сдавалась. Его крик был слышен даже наверху.
Двое тяжелораненых ворочались на земле, а третий, оставшийся в живых, отбежал куда-то в сторону, схватил какой-то предмет, чиркнул зажигалкой и поджег фитиль. Зыков догадался, что в его руке была бутылка с зажигательной смесью. Если он ее швырнет в машину, то факел будет приличный, и дыма будет столько, что этот человек сможет скрыться. И наверняка он их главарь.
Гараев повел стволом, но не решился стрелять. Нужно было этого человека взять живьем. Но внизу все же кто-то выстрелил, и тут случилось непоправимое. Бутылка лопнула в поднятой руке человека, наполнявшее ее вещество мгновенно вспыхнуло, и человек весь превратился в сплошной горящий факел. Зыков услышал истошный нечеловеческий крик. Бойцы бросились к пострадавшему, кто-то даже попытался накрыть его брезентом, но потушить горючее вещество было невозможно. Человек еще дергался на земле, судорожно бил ногами, но уже молчал. Подошел Бойко и одним выстрелом в голову прекратил страдания несчастного.
Глава 7
— Ну, что я тебе говорил? — Зыков кивнул вниз на тропу, по которой торопливо шла Нина с узелком в руках.
За последние пять минут женщина трижды обернулась, убеждаясь, что за ней никто не следит. Гараев с хмурым видом сидел рядом и смотрел на Нину. Алексею показалось, что сейчас снайпер допустит глупость, сорвется и выйдет навстречу женщине для разговора. Но выдержка лейтенанта не покинула. Он продолжал сидеть и смотреть. Причем чаще даже по сторонам, чем на свою любимую.
Нина прошла выше, и Зыков, кивнув Денису, велел идти за ней следом. Сам он двинулся напрямик по склону, стараясь не показываться на глаза женщине. Здесь ей некуда было свернуть. Она могла только пройти по склону вверх, а там на открытом участке двинуться в любую сторону. Селения отсюда были не ближе нескольких десятков километров. Никакого жилья, может быть, только за исключением ветхих хижин пастухов, здесь тоже не встретить. Никаких пастухов со стадами, кстати, Зыков не видел вообще. Куда и зачем могла идти Серегина, для него оставалось загадкой. Неужели она все-таки связана с диверсантами? Но как, почему? Случайность, что именно у нее остановился на постой Гараев, или это все было рассчитано заранее так тщательно?
Неожиданно Зыков понял, что уже не видит Нину. Он остановился, прошел, пригнувшись, правее и приподнял голову над камнями. На склоне женщины не было. Не было там и Гараева. Не двигаясь с места, Алексей стал ждать и смотреть по сторонам внимательнее. Куда же они подевались? И только спустя минуту он увидел Серегину совсем близко. Даже очень близко. В том месте, где он находился, только ниже метров на двадцать, что-то было. И к этому чему-то подходила женщина и кого-то громко приветствовала. Поискав глазами Гараева, Алексей наконец увидел снайпера. Тот присел на одно колено в стороне и, прячась за скалой, наблюдал. Зыков поднялся в полный рост, сделал знак Денису, что он идет вниз, и велел ему не трогаться с места.
Держа автомат в опущенной руке, Алексей стал спускаться по склону чуть выше того места, где находилась Серегина. Трава помогала идти без лишнего шума, но было немного скользко, и лейтенант дважды упал, пока спускался. Выйдя на тропу, он не увидел Нины, но понял, что в скале есть небольшая пещера. Ступая осторожно, он приблизился к ней. Гараев, которому пещера была видна, не подавал признаков беспокойства. И тогда Алексей просто подошел и заглянул в пещеру. В ней на краю сидел самый настоящий монах в черном одеянии. На голове скуфья, седая борода. Монах сидел, скрестив ноги, а Нина, расстелив платок, доставала еду и подавала старому монаху.
— Храни тебя господь за твою доброту, дочь моя, — сказал монах и посмотрел на появившегося вооруженного мужчину.
Странно, но в глазах старика Зыков не заметил ни страха, ни смятения. Он просто увидел нового человека и посмотрел ему в глаза с простым смиренным ожиданием. Пришел добрый человек, значит, сам скажет, что его привело сюда. Зачем задавать вопросы?
Нина поняла, что кто-то стоит за спиной и, резко обернувшись, вскрикнула.
— Вот, значит, куда вы ходите, — пробормотал Алексей и покачал головой. — А вот об этом я и подумать не мог. А вы кто такой и почему тут в пещере живете?
Нина, прижав платок ко рту, с испугом смотрела то на вооруженного старшего лейтенанта, то на старого монаха, который сидел, совсем никого и ничего не боясь. И тут раздался выстрел. Совсем далекий, но в горах пронеслось эхо. Зыков сорвал с плеча автомат и отшатнулся к скале. Внизу Гараев тоже схватился за автомат и обернулся. Значит, выстрел, по его мнению, тоже раздался в той стороне. Но тут до Алексея дошло, что он слышал свист пули. Он так резко повернул голову, что у него едва не хрустнули шейные позвонки.
Старый монах с побледневшим лицом заваливался на один бок. Он хватал рукой воздух, как будто хотел что-то сказать. Нина громко закричала и бросилась к старику, помогая ему лечь. На его груди расплывалось пятно крови. Увидев, что Гараев куда-то побежал, Алексей успокоился. Денис разберется. Раз побежал, значит, есть у него мысль, откуда стреляли, и он возьмет стрелка. Теперь нужно помочь старику. Пробито легкое! Алексей отложил автомат, вытащил финку и распорол монашеское одеяние на груди раненого. Рывком он порвал одежду до самой груди и увидел пулевое отверстие. Сбросив с полотенца еду, он сложил его в несколько раз и прижал к ране.
— Теперь платок, Нина, — крикнул он женщине. — Сверните вот точно так же платок и дайте мне. Быстрее!
Серегина послушалась. Она свернула в несколько раз платок и протянула Алексею. Он положил платок на грудь раненому поверх полотенца и снова прижал руками. Надо прекратить доступ воздуха в грудную полость. Может быстро развиться пневмоторакс. Теперь нужно перевязать, туго перевязать грудь раненому и срочно доставить его в госпиталь. Нина, она же санитаркой работает в госпитале, она же понимает, что надо делать. И женщина поняла. Пыльная ряса — это не то, что нужно. Она быстро задрала на себе юбку, проделала финкой Зыкова отверстие в сорочке, а потом оторвала полосу ткани. Снова прокол, и еще полоса. Не стыдясь, работая механически, женщина сделала несколько полос, оставаясь только в одних трусах. Подав повязки Алексею, она быстро опустила подол юбки.
Посадив старика, глядя на его бледное лицо, лейтенант думал, что надо очень спешить. Он стал полосами от сорочки туго бинтовать грудь монаха. Заканчивалась полоса, он привязывал к ней новую и продолжал обматывать. Оглянувшись, понял, что Гараева нет поблизости. Значит, придется действовать самому. Он посмотрел в лицо Нины и заговорил, старясь произносить каждое слово убедительно и веско:
— Я сейчас возьму его на руки и понесу в сторону города. Вы возьмете мой автомат и будете идти рядом. Когда я устану, вы поможете мне осторожно положить его. Если появится какая-то машина или телега, вы выйдете и остановите ее. Даже если вам придется угрожать автоматом, вы выйдете и остановите. Поняли? Вы можете спасти ему жизнь!