— Ты старика спасал, раненого! — строго напомнил Бойко. — Через четыре часа будет темнеть. Надо у коменданта хоть человек десять бойцов взять да прочесать все вокруг. Ты хорошо помнишь то место, хорошо помнишь, куда Денис побежал после выстрела?
…И опять на двух машинах они уехали в город. Зыков показал пещеру, показал, где стоял Гараев во время выстрела и в каком направлении побежал. Оба офицера и автоматчики развернулись в редкую цепь и двинулись в предполагаемом направлении движения Гараева. Они прошли около трех километров очень редкой цепью, особенно в тех местах, где прямая видимость из-за ландшафта была всего несколько десятков метров. Кусты, промоины сезонных дождей, чахлые деревца, выходы скальной породы, торчащие зубьями, валуны, осыпи, несколько карстовых воронок. Снова вернулись на исходную позицию.
— Нет, ну дальше просто бессмысленно искать, — покачал Бойко головой. — Ну я понимаю, на километр, ну, на полтора километра, но дальше пуля теряет убойную силу. Не мог снайпер находиться дальше. Слушай, мы тут бегаем по горам, а Денис уже дома чай пьет. Тебе не кажется, что дело в этом. Вот и не находим мы его. Надо возвращаться.
Зыков и сам понимал, что лучше всего вернуться. И если Денис не вернулся, если его не будет до утра, тогда точно случилась беда. Скрепя сердце Алексей полез в машину и молчал до самого города. Потом, отправив машину с солдатами в комендатуру, они на «Виллисе» вместе подъехали к дому Серегиной. На улице уже смеркалось, но в доме не было света. Выскочив из машины, Зыков побежал к калитке. Открыв ее, он бросился к дому, но дверь была заперта на замок. Пройдя вдоль окон, Алексей стучал в стекла, понимая, что это глупо. Если дверь заперта на навесной замок снаружи, значит, в доме никого нет. Не станет же Нина запирать Дениса! С какой стати? Хотя, если он вернулся, еле волоча ноги, и упал на кровать, а ей на дежурство? То могла запереть, чтобы не будить. Или не добудилась? Алексей покачал головой. Кажется, он ищет оправдания и объяснения. А здравый смысл подсказывает, что никого там нет и Гараев не вернулся. Когда он подошел к машине, Бойко все понял по его лицу.
— Поехали в госпиталь. Может быть, она на дежурстве. Внеплановое какое-нибудь. Или чтобы забыться, работой отвлечься от мрачных мыслей.
К госпиталю они подъехали, когда уже совсем стемнело. У входа в приемное отделение была суета. Там стояли штук шесть санитарных машин. В госпиталь привезли тяжелораненых бойцов. Бойко потянул Зыкова за рукав, направляясь к главному входу. Женщина за столом с удивлением посмотрела на офицеров, заявившихся в такое время, когда посещение раненых уже было завершено.
— Вам что, товарищи командиры? — спросила она. — Навещать кого-то пришли или по делу? Если по делу, то вам придется обождать. Главный врач на операции, дежурный врач принимает вновь поступивших.
— Нам другое нужно, — перебил Зыков женщину. — Скажите, Нина Матвеевна Серегина дежурит сегодня? Она санитаркой работает в вашем госпитале.
Женщина удивленно посмотрела на визитеров и покачала головой. Внутри у Алексея все похолодело. Неужели и Нина тоже пропала? Но ведь он сам привез ее и раненого старика сюда. Ушла и пропала?
— Нина? Нина эту неделю в ночную смену дежурит. Ее смена в двадцать три часа заступает, — ответила женщина и добавила: — Нина здесь, она сейчас с одним раненым. Его сегодня привезли.
— Офицер? — выпалил Зыков, чуть не схватив женщину за плечи. — Лейтенант Гараев?
— Нет, ну что вы, какой офицер? Старик с проникающим ранением в грудную область. Монах какой-то, что ли. Ему операцию сделали, так она с ним и сидит, пока время до дежурства есть.
Пришлось предъявлять удостоверение офицеров Смерш, чтобы их не только пропустили в госпиталь, но и провели в палату, где лежал старик. Пробегавший мимо хирург замахал руками, даже не отреагировав на красную книжечку.
— Какое посещение, какой допрос! Человеку только пулю извлекли из груди. Он еще из наркоза только вышел, спит. Завтра, товарищи, завтра, если все будет хорошо. Человеку покой нужен, а то не выживет.
Как ни хотелось Алексею щадить Нину, но он должен был ей все сказать, расспросить ее, не появлялся ли Гараев. Женщина зажала от страха рот рукой, и ее глаза наполнились слезами. Она смотрела широко раскрытыми глазами то на Зыкова, то на Бойко и только мотала головой.
— Он… не вернулся?
— Как только вернется, пусть сразу сообщит в Смерш, — холодно и деловито приказал Зыков.
Ему хотелось, чтобы остановка была не трагической, а обыденной, деловой. Ну, задержался человек по делу. Ничего необычного, мы и сами только вернулись. Нина с готовностью закивала, пообещав, что передаст все Денису, как только тот вернется.
— А сейчас давайте отойдем в сторонку. И вы нам расскажете, кто этот монах и почему вы бегали к нему тайком и носили ему еду?
— Да я его и не знала совсем, — вздохнула Нина, пожав плечами. — Получилось уж так. Женщина мне одна, почти старушка, рассказала, что там в пещере монах остался. Занемог, еды у него нет совсем. А довести до города женщины его не смогли бы. Рассказала, как найти. Они травы собирали лекарственные, вот и натолкнулись на него. Это еще до того, как Денис появился, было. А я эти места знаю, сама там сколько раз собирала. У нас там чабрец такой, что нигде не найти. Ну я еды взяла на всякий случай и пошла. Не знаю почему. Может, потому что монах. Я после гибели мужа иногда хожу в церковь. Вроде и верующей не стала, а как-то выходишь оттуда, и на душе заметно спокойнее становится.