– Да?
Раскрыв рот, чтобы спросить нелепое: «А вы ничего сейчас не слышали?» – Белла тут же его захлопнула.
– Где здесь ванная комната?
Джек, отвлекшись от созерцания турки, переключил внимание на гостью.
– До конца коридора и направо.
Поблагодарив его, девушка сделала вид, что направляется в туалет. Но чем дальше Белла шла, преодолевая страх, тем громче звучал голос в ее голове: «Изабелл! Изабелл!»
На лбу выступила испарина от напряжения, а в груди стало не хватать воздуха. Голос отчаянно звал, и Белле казалось, что зов становится сильней у приоткрытой двери – как раз рядом с ванной. В ушах застучал пульс. Сделав глубокий вдох, Белла медленно выдохнула, надеясь унять бешено колотящееся сердце. Она заглянула в щель между косяком и дверью, рассмотрела в полумраке очертания спальни. Нервно озираясь по сторонам, Белла рискнула зайти в комнату.
После того как Белла переступила порог, голос смолк. Ни шепота, ни даже шороха – ничего. Она плавно щелкнула выключателем. Неяркий свет полился с модной люстры, озаряя удобную на вид двуспальную кровать, над которой висела огромная темная картина. Изображенные на ней фиалки походили на тревожные лиловые пятна. Белла окинула спальню Джека придирчивым взглядом и заметила раскрытую тетрадь на прикроватной тумбочке.
«Если долго смотреть на чайник, вода не закипит», – решилась Белла после секундной борьбы с совестью и приблизилась к находке.
«Дневник Джека», – от досады Белла негромко топнула. Мельком глянув на дверь, она взяла в руки дневник в кожаной обложке и принялась читать чужие тайны, записанные узким ровным почерком.
Глава 13. Шепот
Дневник Джека Вилларса
05 ноября 1992 года, четверг
«Она уже близко. Я всегда чувствую ее присутствие. Дрожь пробегает по телу. Стараюсь не обращать внимания на едва слышные, произносимые навязчивым шепотом слова: “Это он убил ее. Джек, ее кровь на его руках”. Голос мертвой женщины. Он кажется таким знакомым, и от него невозможно отделаться. Взяв с собой сигареты, я выхожу на террасу, надеясь, что шепот отвяжется. Непонятно, отчего скончаешься быстрей. От дыма ментоловых сигарет, что курила моя жена, или от этого гребаного шепота. На террасе воздух ощутимо холодней. Мы с женой построили ее два месяца назад. Закончили покрывать лаком деревянную пристройку за два дня до автокатастрофы. Помню, как мы взяли по пути домой целое ведро жареных куриных ножек в местной забегаловке, запах которых манил снять крышку с упаковки еще в машине. Что моя жена и сделала. Чертовы ножки.
Вокруг леса напротив моего дома начал сгущаться туман. Душной пеленой он застилал прилегающую к нему опушку. Я опустился в кресло-качалку и сильно затянулся. Выпуская дым, представлял, как он смешивается с туманом, до которого, конечно, было далеко. Мы с Эрикой много раз планировали прогуляться в лесу, но что-то каждый раз мешало. Словно злой рок препятствовал вторжению в лес.
Остаться в тридцать три года вдовцом и каждый день смотреть на место крушения своей жизни – как в таком случае можно сохранить рассудок? Купленный недавно джип съехал с дороги и врезался в проклятое дерево прямо перед нашим домом. Если приблизиться к огромному старому дубу, при свете дня можно разглядеть пятна крови. Алая и вишневая кровь, вытекавшая из артерий и вен моей несчастной Эрики, пропитала кору дерева в тот страшный понедельник. Всегда их ненавидел. И дубы, и понедельники.
Объявление о продаже дома я подал сразу же после похорон. Риелтор, которая не так давно вручила нам с женой ключи от нового дома, выразила формальное сочувствие и заявила, что продать дороже коттедж не получится точно. Дай бог, старую цену удержать. После принятия решения о продаже я начал постепенно паковать вещи, но в комнату жены, которую она себе выделила под кабинет для работы, заходить не решался. Вскоре появился Он. Этот голос. Слова, обвинявшие Его в произошедшей трагедии, звучали каждый день. Когда мои мысли возвращались к Эрике, появлялся Он. Я и сам винил себя. Не нужно было во время нашей последней поездки отвлекаться на еду, на радио, оборачиваться к жене, чтобы стереть кетчуп с ее щеки. Не нужно было прощать Его… Если бы я тогда знал, что вместо кетчупа скоро будет кровь.
Когда тебе что-то повторяют с определенной периодичностью – волей-неволей начинаешь прислушиваться. Вот и сегодня, вглядываясь в туман, я стараюсь прогнать от себя голос, возвращающий меня в тот день, что унес жизнь Эрики и сломал мою. Не знаю, сколько времени я провел вот так. Сидя в кресле и вглядываясь в, казалось, приближающийся ко мне туман, я сделал последнюю затяжку и поднялся. Кресло скрипнуло, и я непроизвольно вздрогнул. Кажется, пора снова начинать пить транквилизаторы».
– Белла! – вполне реальный голос Джека Вилларса заставил девушку вынырнуть из дневника. Она передернула плечами, спешно положила записи обратно на тумбочку. Погасив свет, Белла выскользнула в коридор, и весьма вовремя: к ней из кухни направлялся Джек.
– Думал, вы утонули, – легко улыбнулся он. – Кофе готов и давно ждет вас.