Джейк не сомневался, что Ланье пойдет на ложь, мошенничество, воровство, укрывательство — на что угодно, лишь бы выиграть процесс. Для этого у него имелись и опыт, и сообразительность, и мешок разнообразных трюков. Джейк предпочитал видеть своим противником в суде Стиллмена Раша, работающего топорно и важничающего перед присяжными.
Он попрощался со Стиллменом, выразив подобающее сожаление, но через час уже забыл о его звонке. Ему нужно было приободрить Порцию. У них уже вошло в привычку в половине девятого утра пить кофе в кабинете Джейка.
За время, прошедшее после аварии, ее семья получила четыре звонка с угрозами, но сейчас звонки, похоже, прекратились. Помощник шерифа все еще дежурил возле их дома, сидя в машине на подъездной аллее и по ночам время от времени проверяя черный ход, так что они чувствовали себя в относительной безопасности. Ростоны вели себя с таким благородством и мужеством, что ожесточение против Лэнгов потихоньку улеглось, по крайней мере пока.
Тем не менее, если Симеон решит предстать перед судом, кошмар повторится. Порция, Летти и остальные родственники с ужасом представляли будущий процесс, во время которого им придется лицом к лицу столкнуться с Ростонами. Джейк сомневался, что это случится, но даже если и случится, то не раньше чем через год.
Три месяца он побуждал Летти найти работу, любую. Во время процесса важно показать присяжным, что она трудится и старается содержать семью, а не бездельничает в свои сорок семь лет, ожидая, когда на нее прольется золотой дождь. Но ни один белый домовладелец не хотел нанимать женщину с таким сомнительным багажом. Для заведения быстрого питания она была слишком стара, а для службы в какой-нибудь конторе — слишком черна.
— Мама нашла работу, — гордо сообщила Порция.
— Прекрасно. Где?
— В методистской церкви. Три раза в неделю убирать у них в подготовительной школе. Зарплата ничтожная, но это единственное, что она смогла в данный момент найти.
— Она довольна?
— Джейк, она подала на развод всего два дня назад, и ее фамилия до сих пор ненавистна всем. У нее сын в тюрьме, полон дом родственников-бездельников, двадцатиоднолетняя дочь с двумя нежеланными детьми. У мамы очень тяжелая жизнь. И работа, за которую ей будут платить три с половиной доллара в час, не добавит ей радости.
— Простите, что спросил.
Они сидели на балконе. Было свежо, но не слишком холодно. В голове у Джейка теснилась куча мыслей, и он выпил уже галлон кофе.
— Помните Чарли Пардью, моего так называемого кузена из Чикаго? — спросила она. — Месяца два назад вы видели его «У Клода».
— Конечно, помню. Вы назвали его темной лошадкой, рыскающей в поисках денег на похоронную контору.
— Да. Мы говорили с ним по телефону, и он сказал, что разыскал того родственника в Бирмингеме. Старик живет в доме престарелых, его фамилия Риндс. Чарли думает, этот человек может оказаться недостающим звеном.
— Но Пардью охотится за деньгами, так?
— Они все охотятся за деньгами. В любом случае я собираюсь в субботу поехать, найти этого человека и задать ему несколько вопросов.
— Вы говорите, что он — Риндс?
— Да, Боуаз Риндс.
— Хорошо. Люсьену вы об этом сказали?