Не удостоив взглядом ни судью, ни своего оппонента, Расти заявил:
– Единственный способ привлечь внимание такого ответчика, как больничная сеть «Гейтлейн», – это отвесить ей звонкую пощечину в виде штрафных санкций.
Выдержав театральную паузу, он переместился к краю трибуны.
– Штрафные санкции! Наказание корпорации, неважно, коммерческой или нет, за противоправные действия. За преступную небрежность. Какая же цифра привлечет внимание такой колоссальной больничной сети, как «Гейтлейн»? В размере одного процента ее годовой прибыли? Ой, простите! Мы не можем произносить это слово? Воспользуемся каким-нибудь другим. Скажем, «запас». Один процент этого «запаса» равен шести миллионам. Заметная сумма, но она вряд ли потревожит главного администратора сети, ведь он получает больше. Два процента – двенадцать миллионов. Вот что я вам скажу: три процента звучит лучше, поскольку это уже восемнадцать миллионов баксов. Готов спорить, если обложить ответчиков штрафными санкциями на восемнадцать миллионов, там все поймут правильно. Им станет больно. Впредь они будут осторожнее при найме специалистов и решительнее при увольнении сомнительных лиц.
Расти медленно снял с фломастера колпачок и приплюсовал к сумме на доске еще 18 000 000.
Шестеро присяжных, уставившиеся на доску, вполне осознавали свою ответственность: им предлагали распорядиться 35 миллионами чужих долларов.
– Это большие деньги, леди и джентльмены, – сказал напоследок Расти. – Я стою здесь далеко не впервые, я участвовал во множестве судебных процессов, повидал сотни заседателей. Но таких сумм я еще не требовал.
Он подошел к Трею, положил руку ему на правое плечо и с жалостью во взгляде произнес срывающимся голосом:
– Но у меня до сих пор не бывало клиентов, столь же достойных таких денег, как мой друг Трей. – Борясь со слезами, он оглянулся на присяжных. – Благодарю вас.
Дианта знакомилась с бумагами, сидя за своим письменным столом, когда в ее дверь негромко постучали. В следующее мгновение, не дожидаясь приглашения, появился Кирк. Затворив за собой дверь, он сказал, глядя на нее:
– Не могу сосредоточиться.
– Я тоже.
– Терпеть не могу, когда он выступает в суде. – С этими словами Кирк рухнул в огромное кожаное кресло.
– А я терпеть не могу, когда он терпит поражение, – подхватила она. – Совсем другое дело, когда он одерживает победу.
– Какие новости из зала суда?
– Никаких. Мой «крот» не может звонить из суда. Скоро я получу от него или от нее смс.
– Послушай, Дианта, завтра моя очередь навестить старика, но я не могу. Расти был у него в прошлом месяце, и потом, он занят на процессе…
– Почему не можешь? – спросила она, пристально глядя на него.
– Я встречаюсь со своим адвокатом, ведущим бракоразводный процесс.
– Сочувствую, Кирк. Я думала, вы нашли хорошего психотерапевта.