Рядом с ними раздвинулись двери лифта, из него вышли Лютер Банкрофт и его помощник, оба с толстыми портфелями. Они одновременно увидели семейство Брустеров, утоляющее голод, и чуть не перешли на бег, устремляясь от них прочь по длинному коридору. Брустеры их даже не заметили.
Остановившись в дверях, помощник сказал:
– Знаешь, Лютер, еще не поздно пойти на мировую. Давай позвоним в «Гейтлейн», добудем для этих бедняков хотя бы немного денег.
Банкрофт поморщился.
– Вчера мы попытались, и что? Маллой послал нас куда подальше.
– Знаю, знаю. Но ты представь, какими раздавленными они уйдут отсюда ни с чем.
– Уже чуешь нашу победу?
– Да. Маллой пожадничал и настроил против себя присяжных. Это было видно по их глазам. – Он кивнул в сторону сгорбленных фигурок Брустеров в конце коридора. – Но эти-то ни в чем не виноваты. Пусть получат миллион, это хотя бы частично покроет их рас– ходы.
Банкрофту идея не понравилась.
– Все деньги заграбастает Маллой. Эти бедняги не получат ни цента.
– Давай поступим по справедливости, Лютер.
– Ты меня удивляешь! Суд есть суд, с каких пор мы стали борцами за справедливость? Кто-то выигрывает, кто-то проигрывает, вот и давай надерем Маллою задницу. Встряхнись, старина! Это жестокая борьба, здесь не место для сантиментов.
Банкрофт заторопился дальше, его помощник еще раз оглянулся на Брустеров и последовал за ним.
Брустеры доели сандвичи. Они жили в своем собственном мире, им не было дела до разговоров юристов.
Расти поднял бутылку шампанского, намереваясь долить бокалы, но все отказались. Поэтому он еще раз долил лишь свой.
Рядом с их столиком остановился Рокко.
– Десерт, мистер Маллой? Сегодня особенно удался ваш любимый шоколадный мусс. Объедение!
Бен схватил свой вибрирующий телефон и уставился на него.
– Это судебный клерк. У присяжных готов вердикт.
Десерт был мгновенно забыт. Четверка переглянулась.