Уступив давлению, Болтон отправил Тильду из города подальше, в горы, где не было бы ни Интернета, ни телефона, ни даже телевизора – ничего, кроме безделья, невкусной еды и сна. Ей хотелось в роскошный санаторий в Скалистых горах, где лечились от алкоголизма ее подруги, но Болтон настоял на своей рыбацкой хижине. Она терпеть не могла эту дыру и бранилась все три часа, пока муж, сидя за баранкой, молча негодовал и боролся с желанием свернуть с шоссе на проселок и задушить ее в канаве.
Ужин прошел мирно, за грубо отесанным столиком; лакомились рыбными закусками из морозильника, Болтон позволил себе бокал вина. Она пожаловалась на недомогание после долгого переезда и пожелала лечь. Пока Тильда готовилась ко сну, Болтон надел толстые рукавицы и, мокрый от пота и полубезумный от страха, достал из привезенного в багажнике ящика американского домового ужа длиной восемь футов и запустил его под одеяло со стороны Тильды. Мысленно он тысячу раз репетировал эту операцию, но кто угадает, что будет, когда накормленная и смирная вроде бы рептилия очутится на хлопковой простыне, да еще под одеялом? Вдруг испугается, выползет на свет, окажется на полу и заставит Болтона выковыривать ее из-под кровати? А вдруг он сам застынет от страха разоблачения и последующих за всем этим драматических событий?
Змея оказалась сговорчивой и осталась под одеялом. Болтон успел стянуть рукавицы, прежде чем жена вышла из ванны и заныла, что у нее поднялась температура. Когда она взялась за край одеяла, чтобы его отогнуть, Болтон сам откинул одеяло и завопил, что на их прекрасном белье возлежит чудище, черная пятнистая змея! Тилли так перепугалась, что у нее отказали голосовые связки и она не смогла издать ни звука. Лишившись чувств, она упала и в падении ударилась головой о стену.
Всякое движение в домике прекратилось. Какое-то время Болтон держал в поле зрения и змею, и жену, похоже, потерявшую сознание. Затем змея приподняла голову и посмотрела сначала на Тилли, потом на Болтона. Видимо, вся эта картина вселила в нее отвращение, поскольку в следующий миг она стремительно сползла с кровати на пол. Болтон стал ее ловить, но она набрала скорость, скользя по сосновым доскам пола. Необходимо было срочно отловить мерзкую тварь и водворить в ящик. От отчаяния Болтон допустил оплошность – схватил змею за хвост. Тварь мигом свернулась в кольцо и атаковала обидчика: мелкие, острые как бритва зубы впились в левую руку, заставив его истошно заорать от боли. Змея была, ясное дело, неядовитая – Болтон не был глупцом, – но кусаться могла, и пребольно. Болтон попятился, из ранки потекла кровь. Он поспешил в кухню, шагая крайне аккуратно, чтобы не наступить на змею, насыпал в пакет льда и приложил к руке. Потом, сев за стол, попытался собраться с мыслями. Он тяжело дышал и обильно потел. Соображать необходимо было быстро, он ведь находился на месте преступ– ления.
Кровотечение прекратилось, потоотделение – нет. Болтон плотно забинтовал руку кухонным полотенцем и пошел проведать свою ненаглядную жену. Та лежала не шевелясь, но пульс, к его немалому разочарованию, еще прощупывался. Это состояние между жизнью и смертью позволяло осуществить множество сценариев, которые он как юрист не раз изучал. Но ни один не допускал наличия у него змеиного укуса, скрыть который было невозможно. Болтон побрызгал Тильде в лицо холодной водой, она не прореагировала. Пульс ослабевал, но сердце еще работало. Болтон кружил по дому, стараясь избежать новой встречи со змеей; последний раз ее хвост мелькнул под диваном.
Будущее Болтона зависело от нескольких важных решений. У него оставался лишь один шанс на то, что все еще обойдется. Его наручные часы показывали 9.44 вечера, Тильда лежала без сознания уже минут десять. Где змея? По-прежнему прячется под диваном или уползла в другое укромное место?
Болтон отлично знал, что ближайший фельдшерский пункт, укомплектованный волонтерами, находится в окружном центре, городке Эминенс с населением 600 человек. Быстрого появления опытных медиков можно было не опасаться. Тем не менее необходимо было позвонить по номеру 911, чтобы потом не возникло подозрений.
Ему помог бы глоток-другой бурбона, но он превозмог соблазн. Не исключался приезд врачей и медсестер, на которых противопоказано дышать алкоголем.
Тем временем пульс у жены продолжал слабеть.
Он распахнул двери и стал шарить шваброй под диваном. Змея не появлялась, а ее необходимо было найти.
В 11 вечера Болтон набрал, наконец, 911 и сообщил, что его жена задыхается и жалуется на боль в груди. Он якобы подозревает сердечный приступ. Судя по тону диспетчера, она только-только прибежала с улицы и принимала первый за смену вызов. Болтон назвал себя и продиктовал адрес хижины, которую, как многие, подобные ей в тех дремучих местах, трудно было отыскать даже при свете дня. При этом он умышленно умолчал об очень важном левом повороте на лесном перекрестке, чем гарантировал себе длительное ожидание «Скорой помощи».
Он спрятал пустой ящик в багажник машины, чтобы потом его выбросить. Попробовал обратиться к Тилли, сжимая ей руку. Она не спешила на тот свет: в силу приверженности фитнесу она весила всего 110 фунтов, что упрощало его задачу: он взвалил ее на плечо, спустился с крыльца и положил на заднее сиденье. Она не издала ни звука.
До Поплар-Блафф, городка, где имелась больница, был час езды. Он рассчитал, что прибудет туда после полуночи, когда бригада медиков уже выедет по его вызову. Он ехал максимально медленно и несколько раз по пути сворачивал не туда. С заднего сиденья все еще не доносилось ни звука. Въехав в городок, он остановился у круглосуточной заправки, выпить кофе. Убедившись, что его никто не видит – рядом не было ни души, – он залез на заднее сиденье, еще раз пощупал жене пульс и с облегчением выдохнул.
Тильда Маллой, сварливая жена, портившая ему жизнь все бесконечные сорок семь лет несчастливого брака, наконец-то умерла.
Болтон примчался в больницу и вкатил носилки с телом в приемное отделение.
Змея, однако, из дома не уползла. Она свернулась на полу в кухне и дремала, когда ее обнаружила приехавшая бригада. Стараясь не тревожить рептилию, спасатели обыскали дом и никого там не нашли. Странное дело: все двери были нараспашку, повсюду горел свет.
Согласно журналу вызовов звонок мистера Маллоя поступил в 11.02 вечера. «Скорая» доложила о своем прибытии в 11.55 – задержалась, так как несколько раз делала неверный поворот. Закрыв двери дома, бригада уехала в 12.20.
Змею они забрали с собой. Старший бригады был неравнодушен к пресмыкающимся, коллекционировал их и часто проводил в местных школах занятия по осторожному обращению с рептилиями. Ему впервые попался такой красивый пятнистый экземпляр, и он ловко его поймал. Предположительно, змея не была ручной, тем не менее он был готов ее вернуть, если объявятся хозяева. Но никто не объявился.
В приемном отделении больницы осталась запись о приезде Маллоя в 1.18 ночи с бесчувственной женой на заднем сиденье. Ее поспешно обследовали в смотровой палате и зафиксировали смерть.
Медсестра записала ответы Маллоя на необходимые в таких случаях вопросы. Она обратила внимание на его распухшую завязанную руку, но он лишь отмахнулся, сказав, что поранился накануне, когда возился на мостках. Врач настоял, чтобы он показал ему рану, и был удивлен: полукруглый укус показался ему странным. Маллой сердито твердил, что его никто не кусал, и отказывался отвечать на новые вопросы. Заметив на ночной рубашке покойницы кровь, медсестра спросила, откуда она взялась. Кровь была, конечно, его, ведь ему пришлось тащить жену из спальни в машину. Врач попросил разрешения сфотографировать ранку, Маллой отказал.