Трижды он был женат и в итоге уяснил, что не создан для брака. Он не хранил верность ни одной женщине, а теперь, в возрасте сорока шести лет, было уже поздно что-то менять.
Дианта выехала из города на заре и первые несколько минут наслаждалась поездкой. Приятно было двигаться по пустой дороге и со злорадством наблюдать за плотным потоком в противоположную сторону, в город. За рулем она прихлебывала кофе и слушала новости Би-би-си.
Исправительное учреждение «Салиба» находилось в двух часах езды от Сент-Луиса, в стороне от главных трасс. Дороги неуклонно сужались, пока она не добралась до городка Керрвилл, почти обезлюдевшего населенного пункта в самом сердце сельской местности Миссури. Судя по большим указателям, тюрьма играла здесь важную роль. Кроме нее, в Керрвилле не было почти ничего. Эта тюрьма с режимом средней строгости предназначалась для 900 заключенных. Судя по данным в Интернете, число ее обитателей вдвое превышало расчетное. Тюрьму построили в 1980-е годы, когда суровые политики объявили войну наркотикам, приведшую к буму тюремного строительства во всех пятидесяти штатах в связи с резким ростом количества приговариваемых к тюремным срокам. С целью отделить более безобидный контингент от наркоторговцев в 1995 году возвели корпус с минимальной охраной, в недрах которого и проживал теперь некогда досточтимый Н. Болтон Маллой.
Дианта, заехав на просторную стоянку, посмотрела на себя в зеркальце. Никакой косметики и украшений, ничего привлекающего внимание. Узкие брюки, туфли без каблука, куртка, открыта только шея, самый целомудренный вид. Стильная женщина, любительница моды, тратившая по утрам много времени на свой внешний вид, сейчас она удивилась своему преображению.
В былые времена, только отучившись в школе права и став первой в истории фирмы «Маллой энд Маллой» женщиной-адвокатом, она всегда ходила на работу как на праздник. Коллеги-мужчины это ценили, но главным ценителем ее общества стал Болтон. Клерками при нем был одни женщины, их работу он оплачивал не скупясь. Он был требовательным боссом, чьи сотрудники обоих полов должны были щеголять в льняных костюмах, с запонками на манжетах, в шелковых галстуках, в обуви итальянских брендов. Из неписаного дресс-кода «Маллой энд Маллой» явствовало: чтобы преуспеть в этой фирме, необходимо выглядеть безупречно.
Дианта оставила сотовый и портфель в машине и заперла ее. У входа в здание тюремной администрации она задержалась перед дешевой бронзовой табличкой, привинченной по распоряжению властей штата к шлакобетонной стене. Табличка прославляла начальника тюрьмы Уинстона Салибу, ушедшего из жизни уже сорок лет назад.
Интересно, кто оканчивает школу, мечтая, чтобы в его честь назвали тюрьму?
В запущенном вестибюле дежурили двое охранников, готовых взять в оборот очередного посетителя. Они взяли у Дианты водительское удостоверение и заставили ее пройти через металлоискатель. Она заполнила несколько бланков, потом полчаса ждала. Пластмассовые стулья в комнате ожидания грозили опрокинуться, внезапно сломавшись, журналам на столиках было не меньше трех лет, улавливался запах антисептика и газового котла. Когда подошла очередь Дианты, охранник провел ее по коридору, через несколько запертых дверей. В очередном отсеке стоял гольф-кар. Охранник указал ей на заднее сиденье, сам сел за руль и молча поехал по узкой мощеной дорожке вдоль проволочной изгороди высотой в десять футов с острой колючей проволокой наверху. Из-за изгороди на нее таращились десятки прогуливающихся по двору заключенных.
Невозможно было понять, как вообще кто-либо, тем более пожилой белый, вроде Болтона, умудряется выживать в таком скверном месте. Увидев указатель «Лагерь Д», она поняла, что почти приехала: письма Болтону она адресовала именно по этому адресу.
Попетляв с охранником по коридорам, Дианта вошла в большую комнату для свиданий с пластиковыми столами и стульями, стоявшими там и сям, а также торговыми автоматами вдоль стен. Других посетителей там сейчас не было: люди попроще навещали близких по выходным, в отличие от адвокатов, наносивших визиты, когда им вздумается. Охранник указал ей на четыре двери, над которыми было написано «Комнаты для адвокатов», открыл одну, предложил сесть и, наконец, нарушил молчание:
– Он будет через минуту. Хотите что-нибудь ему передать?
– Нет.
Узкое помещение было разделено стенкой высотой в четыре фута, продолженной вверху толстым стеклом до самого потолка. Минуты тянулись, Дианта мысленно проклинала Расти и Кирка, заставивших ее их подменить. Болтон был головной болью Маллоев, а не ее. Она не видела его пять лет и предпочла бы, чтобы так и оставалось.
Дверь открылась, вошел надзиратель. У него за спиной маячил Болтон. Пока с него снимали наручники, он не обращал внимания на Дианту. Когда надзиратель вышел и закрыл за собой дверь, Болтон, сев на пластиковый стул, улыбнулся ей и взял микрофон.
– Здравствуй, Дианта. Тебя я не ждал.
Он сразу начал с вранья. Накануне Кирк предупредил его по подпольному сотовому, что вместо него на свидание придет она.
– Здравствуй, Болтон. Как ты?
– Лучше всех. Бегут дни и недели, скоро на свободу. Ты-то как, Дианта? Очень рад встрече, это приятный сюрприз.
– Я хорошо. Фиби растет быстро, как сорняк. Ей уже пятнадцать, и она старательно сводит меня с ума. – Дианта с трудом изобразила улыбку.
– А Джонатан?