– Украшения эти принадлежали моей матери, она очень ими дорожила.
На что Авиям возразил с почти дружелюбной насмешкой в голосе:
– Охотно верю этому, Иеффай. Но вряд ли тебе неизвестно, что такие каменные изображения обладают злой магической силой, что они знаки Милхома и его сестры Астарты, лжебогов аммонитян.
А Гадиил злобно воскликнул:
– Считаешь себя сыном Галаада, а сам оскверняешь его дом этой мерзостью! Ублюдок!
И даже деликатный Самегар огорченно и настойчиво потребовал:
– Брось эти талисманы, брат мой Иеффай! Откажись от них! Выбрось!
Иеффай ничего не ответил и продолжал собирать камешки.
Между тем Авиям одернул Гадиила:
– Не оскорбляй гостя в своем доме. А ты, Иеффай, собери скорей свои камешки, раз считаешь это правильным, и сядь опять на циновку.
Когда Иеффай уселся, священник сказал:
– Пойми, Иеффай, твои притязания на имущество в Маханаиме не просто спор о наследстве между тобой и братьями. Вопрос стоит так: можно ли отдать часть наших земель в руки человека, который носит на своем теле чуждые нам амулеты.
Иеффай же упрямо, но без прежнего подъема только повторил:
– Камешки принадлежали моей матери.
Первосвященник пропустил его слова мимо ушей. И тогда заговорил Елек; приветливым и спокойным голосом он стал урезонивать Иеффая:
– Дело обстоит именно так, как сказал первосвященник, и тебе придется с этим смириться. Кому бы ни принадлежали нечестивые изображении, твоей ли матери, или твоей жене, или же им обеим, человек, терпящий такую мерзость в своем доме, не может входить в число «адирим» города Маханаима и не может получить место и право голоса в их кругу. Но поскольку твоя мать заслужила благосклонность нашего отца и поскольку мы не враги, а друзья твои, сводный мой брат Иеффай, я предлагаю тебе наши стада в Маханаиме и должность надсмотрщика над всеми работниками там.
Иеффай сдержал свой гнев и ответил как можно спокойнее:
– Я не стану учить тебя уму-разуму на глазах твоей матери, скопидом и стяжатель, хотя ты собрался отнять у меня и дом, и землю, едва успев поместить отца в погребальную пещеру. Но ничего у тебя не выйдет. На границах моих земель стоят межевые столбы, и мое имя вытесано на них по приказу судьи Галаада; пусть первосвященник Авиям прочтет эти знаки, если пожелает, прочти и ты, брат мой Самегар, благо ты умеешь читать.
Елек возразил:
– Все это так, и я своими глазами видел эти знаки. Однако незаконный сын может наследовать любое движимое имущество, но дом и земля возвращаются в лоно законной семьи. Разве не так гласит закон Израилев, священник?