– Боишься, видно, что мы в конце концов проглотим твою страну?
– Ничего подобного у меня и в мыслях не было, – ответил Иеффай. – Твое предложение в самом деле неожиданно, и мне нужно время. Послушай, с тех пор как я стал станом у Массифы, ты не двинулся с места, я тоже удержал свое войско в лагере. Давай поклянемся перед нашими богами и впредь хранить перемирие. Давай условимся: до следующей весны ни вы не нападете на нас, ни мы на вас. Я отошлю свой отряд вместе с колесницами обратно на север. А ты снимешь свои шатры, удалишься от Массифы за пределы видимости и вернешь нам те три города, которые у нас захватил.
Тут царь Нахаш от души рассмеялся.
– Ты мне нравишься, Иеффай, дорогой мой гость, – сказал он. – Но все же не настолько, чтобы из-за этого делать глупости. Разве ты когда-нибудь слышал, чтобы царь по доброй воле отдал город, завоеванный в честном бою? Тем более – три города! И того довольно – и ты сам это знаешь, – что я дам тебе целый год на раздумья, достоин ли мой сын твоей дочери.
Иеффай возразил:
– Я привел сюда свой отряд и колесницы издалека, с севера. И не могу просто так отправить их назад, не опозорив себя в глазах своих воинов. Столь опытный властитель, как ты, знает это. Поэтому прошу тебя: убери свои шатры от Массифы за пределы видимости и верни мне хотя бы город Иоквеху.
Царь Нахаш, все так же весело, ответил:
– Иоквеху! Этот умный город, который не стал защищаться и который мне не пришлось разрушать! Нет, дорогой мой Иеффай, его я не отдам. Но поскольку ты сумел угнездиться в моем сердце, я подарю тебе год мира, который нужен тебе для размышлений. Сделаем так: ты распустишь ополченцев Галаада по домам, а я сниму лагерь с холмов у Массифы. Потом ты отведешь свой отряд и колесницы на север, а я предоставлю тебе уделы городов Иазер и Елеалех.
– Ты великодушен и добр, царь Нахаш, – ответствовал Иеффай. – Но есть одно но, – добавил он в раздумье. – Мой бог Ягве разгневается, если я предам город Иоквеху Милхому.
– Это не повод для ссоры между нами, – заметил Нахаш. – Идя навстречу твоему желанию, я не буду преследовать жителей Иоквехи, которые не захотят отречься от Ягве. Ты, со своей стороны, поручишься мне в том, что никто не осквернит святилище, которое я воздвигаю тут, в Хешбоне, в честь моего бога Милхома, и что никому не будут чинить препятствия поклоняться ему в этом святилище.
– Быть по сему, – заключил Иеффай.
– Быть по сему до следующей весны, – уточнил царь Нахаш. – А до того ты должен решить, будет между нами мир и родство или же война.
– Всем сердцем и всей душой я благодарю тебя, царь Нахаш! – искренне воскликнул Иеффай. И с наигранным прямодушием добавил: – Знаю, ты используешь это время, чтобы следующей весной заполучить в свой лагерь все ополчение Моава, а может, и с другими царями договоришься. Я тоже постараюсь стать сильнее к следующей весне. Но мне это, скорее всего, не удастся. Тогда я тебе разонравлюсь и тебе уже не захочется соединять наших детей узами брака.
Нахаш ответил:
– С тобой можно иметь дело, Иеффай, у тебя есть голова на плечах. Вполне возможно, что следующей весной, ощутив свою силу, я поддамся своей страсти к войне и нападу на тебя. Ибо я просто люблю воевать. Но сегодня я на самом деле хочу, чтобы мы положили твою дочь на ложе моего сына. Разве мы все не евреи?
6
Иеффай и царь скрепили свой союз жертвоприношением и клятвой. Потом Иеффай вернулся в Массифу, собрал всех воинов вокруг войскового знака и возвестил:
– Война окончена. В течение двух дней вознесите очистительные жертвы. После этого – все свободны.
Они выслушали это, не веря своим ушам. Никакой битвы не было, холмы вокруг города по-прежнему усеяны боевыми шатрами Аммона. Но что это? На второй день царь Нахаш начал снимать лагерь. На третий – холмы и поля вокруг Массифы очистились от врагов.
Видя все это, ополченцы Галаада испытали двойственное чувство. Они радовались, что вернутся домой к женам и смогут заняться землей и стадами. Но, с другой стороны, они ведь настроились воевать, их обуяли тяга к перемене мест и жажда приключений, доставшиеся им в наследство от праотцев-кочевников, и вдруг – на тебе! – возвращайся в свои скучные будни.