— И ты нам говорил, что винтовки с собой можно не брать, — нервно хмыкнул Эдрих, — мы их из пальца, по-твоему, должны отстреливать? Или закидывать снарядами естественного происхождения, которые появятся в момент встречи с ними?
— Говорил и говорю, — отрезал Нейт, — мы вообще не будем там ни в кого стрелять, а постараемся пройти как можно быстрее и тише. Чем меньше от нас будет шума, тем больше шансы выжить. Не стоит привлекать к себе стрельбой лишнее внимание, да и… Злить местных хозяев не стоит тоже.
— Хозяев? — переспросил я. — Это еще кто такие?
— Существа, которых до усрачки боятся все окрестные твари, которым подчиняются клервины и которым служат и поклоняются предавшие род человеческий.
— Сектанты? — подал голос Дейм.
— Этих сволочей можно назвать и так, — кивнул Нейт. — А вот хозяев вживую пока еще никто не видел. По крайней мере, из тех, кто возвращался назад. Так что, ни мне, ни кому либо еще не известно как они выглядят и на что способны. Точно ясно только одно: их лучше не злить, — он замолчал ненадолго, как будто к чему-то прислушиваясь, — и не попадаться им на глаза. Все, хватит разговоров. Мы пришли, — он махнул рукой вперед, в сторону очередного перекрестка. — Дальше начинается расколотый мир.
Глава 38
Я сделал шаг. И мир изменился. Солнце, выглядывавшее своими последними лучами из-за темного силуэта города-призрака, вдруг оказалось в зените, залив пустые улицы бледно-зеленым мертвенным светом. От покинутых полуразрушенных небоскребов, похожих на обглоданные кости, уставившиеся в неестественно пустое небо, протянулись длинные резкие черные тени, внутри которых то тут, то там поблескивала какая-то странная серебристая морось. Она висела, будто бы зацепившись за тонкие прозрачные нити паутинки, которую сплел один из местных обитателей. Вот только, если приблизить эти капли через визор, становилось понятно, что никакой опоры у них и близко не было. Серебристые шарики просто парили в воздухе, послав нахер все известные законы физики.
Чуть дальше по улице, если это разрытое чьими-то гигантскими когтями месиво из кирпича и бетона вообще можно было так назвать, между обугленными скелетами домов протянулась невероятных размеров арка, составленная из странных шестиугольных сот, игравших на солнце своими отполированными гранями. Внутри медленно перетекала, периодически поблескивая лоснящимся боком, странная черная субстанция, отдаленно напоминавшая густой мазут.
Тишина. Тяжелая, плотная и липкая, она пропитала это место насквозь. Вьелась в каждую железку, в каждый камушек, небольшими пыльными барханами улеглась посреди разрушенных, залитых бледной бирюзой, улиц и, казалось бы, ничто не могло поколебать ее безраздельную и безграничную власть. Ничто, кроме нас.
Она встрепенулась. Огляделась. Заметила нарушителей своего покоя и мгновенно обступила нас плотным, почти осязаемым, кольцом, просвечивая каждого своим холодным, пробирающим до мурашек, но в то же обжигающим взглядом насквозь. Она наблюдала. Выжидала. Изучала. И была готова в любой момент лопнуть, словно натянутая до предела струна, обрушив на нас весь шквал тяжелой, непреодолимой энергии, отчаянно пульсирующей в этом месте.
— Дагор меня сожри, — едва слышно пробормотал рядом Эдрих, — теперь понятно, от чего бежал Директорат. Это место… Не могу описать… Такое муторное…
Рейн молча кивнул, соглашаясь с братом, а Дейм чуть ли не с открытым ртом глазел по сторонам.
— Теперь понял? — ответил ему Нейт, стараясь как можно меньше раздражать пристально следящую за нами тишину. Он напротив, подобрался и напрягся, словно змея готовая к прыжку. Кашель мигом куда-то пропал, а палка, на которую проводник опирался всю дорогу, теперь перекочевала к нему за спину, освободив руки. — Все, что вы видели там, снаружи, лишь бледная тень происходящего тут. Детские игры. Вот только теперь они кончились. Значит так, говорю один раз. Всех, до кого не дойдет сейчас, можете считать трупами. Двигаемся за мной след в след. Если я говорю лечь — выполняем тут же без разговоров. Говорю встать на голову и прыгать на ней дальше — аналогично. Никаких обсуждений, разговоров и вопросов. В сторону не отходить. Ничего руками не трогать. Не шуметь. И самое главное — без моей команды ни во что не стрелять. Вопросы есть? Вопросов нет. Тогда двинули.
Проводник залез в просторный карман своего старого потертого плаща и извлек оттуда небольшой блестящий камушек, к которому была примотана длинная тонкая веревка. Ее он накрутил на правую руку, а импровизированный грузик взял в левую. И медленно пошел вперед, переступая с одного вывороченного из земли осколка бетонной плиты на другой.
Я скомандовал Эдриху и Рейну двигать за ним, после отправил Дейма, а сам остался замыкать колонну. Шелька, до сих пор сидевшая на моем плече, притихла, вцепившись когтями в костюм и прижавшись всем телом к бронепластине. Только черный пушистый хвост нервно покачивался из стороны в сторону, да большие испуганные глаза скользили взглядом по округе, выискивая опасность. Опасность, которая в этом чуждом человеку мире ждала нас на каждом шагу.
Нервы пошаливали. Я достал винтовку с крепления на спине и крепко сжал руках и двинулся вслед за остальными. Оружие успокаивало. Вселяло призрачную уверенность в то, что я не так уж и беззащитен перед этим безумным, но в то же время завораживающим и пробирающим до самых костей местом. «Призрачную» потому, что где-то в глубине сознания тихо зудело: «Это в лучшем случае отсрочит ваш неизбежный конец, а в худшем — наоборот привлечет к отряду нежелательное внимание и организует его».
Под ногами захрустела гравием черная тень первого небоскреба. Она как будто отпечаталась, густым слоем сажи осела на земле, вопреки бледно-зеленому солнцу, стоявшему высоко в зените и заливавшему своим светом всю улицу. По правую руку блестели, нервно покачиваясь, серебристые капли. По левую тоже. Шелька не сводила с них зачарованного, но в то же время и испуганного взгляда, еще сильнее вжавшись в бронепластину. А вот Эдриха они не пугали. Боец остановился и чуть отступил с намеченной Нейтом тропы, чтобы разглядеть их поближе, а то и потрогать руками. Проводник среагировал мгновенно. Палка, которую он использовал в качестве посоха, как будто сама собой вылетела у него из-за спины, оказавшись в руках, и со всего размаху саданула бойца по шлему. Тот сначала встал, как вкопанный, чуть приоткрыв от удивления рот, повернулся к Нейту и хотел уже было высказать все, что о нем думает, но ходок лишь молча покачал головой и указал в самую гущу этих странных капель. Там, небольшим серым холмиком, лежала куча тряпья, из которой торчали выбеленные ветром и временем осколки костей. Наполовину разъеденный череп какого-то бедолаги валялся неподалеку. Все возмущения застряли у Эдриха в глотке, так и не вырвавшись наружу. Он немедленно вернулся в строй, и мы потихоньку двинулись дальше.
Тень закончилась. Под ногами снова захрустела залитая солнцем расколотая тротуарная плитка. Чуть впереди, справа, в этом месиве из бетона и камня виднелась большая круглая прогалина. Невысокие земляные валы, проходившие по ее краям, перетекали в шероховатую, чуть потрескавшуюся на солнц пыльную глину, ровным слоем лежавшую на дне импровизированной воронки. В самом центре круга в небольшом углублении лежал крупный камень, поблескивающий на солнце зеленоватыми гранями и, как будто, испускавший слабое, едва заметное свечение.
Я открыл было рот, дабы задать вертевшийся у меня в голове вопрос, мол, а это что за фигня, но проводник, будто бы прочитав мои мысли, ответил до того, как первые слова слетели с моего языка.
ebooksa