Я хочу верить, что это Марго украла ее у меня. Хотя на самом деле мы уже отдалялись друг от друга тем летом после восьмого класса. Жасмин не понимала, почему я перестала смеяться. Почему начала вдыхать еду, как воздух, все больше и больше, столько, сколько могла запихнуть в свой раздутый живот. Почему мне нужна жировая броня для защиты. Больше всего она не понимала, почему я режу себя.
Я помню выражение ее лица, когда впервые рискнула показать ей себя. Мы лежали в шезлонгах у ее бассейна. Мои руки дрожали, когда я поднимала край плавательных шорт. Мне хотелось, чтобы она увидела меня. Мне необходимо было показать ей, что происходит внутри меня, что мои нервы разлетаются на осколки. Но я не могла произнести ни слова. Могла только показать ей, отчаянно желая, чтобы она поняла. Надеясь, что Жасмин увидит, как боль, которую я писала на своей коже, это только вершина, только начало темного ужаса, не подающегося описанию.
На ее лице, когда она увидела мои ноги, застыла смесь замешательства, шока и отвращения. Она вскочила на ноги, как будто я превратилась в таракана.
— Мама хочет, чтобы я закончила кое-какие дела, — только и сказала она, заворачиваясь в шафрановое полотенце. Больше мы никогда об этом не говорили. Тогда меня в последний раз пригласили к ней домой. Несколько месяцев мы почти не разговаривали. К Рождеству мы стали чужими.
Я моргаю от воспоминаний с горячими, жалящими глаза слезами.
— Мы обе изменились.
Она смотрит на меня в зеркало, как будто тоже вспоминает.
— Да, наверное, да.
— Это не обязательно должно быть так.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Твой брат издевался над Аароном, — объясняю я, мой голос дрожит. — Вот почему я это сделала. Помнишь Аарона? Маленького чумазого мальчишку, который все время ел мелки? Сейчас ему восемь.
Она моргает.
— Это ничего не меняет.
— Джексон поставил ему фингал под глазом.
Жасмин поправляет свой кремовый свитер на плечах.
— Мне все равно, ясно? Это не моя проблема.
Я вздрагиваю.
— Просто скажи своей шавке, чтобы оставила меня в покое.
— Если ты не заметила, Марго делает то, что хочет.
— Поверь мне, я заметила. Ты должна быть осторожна. Сближаться с ней — все равно что обниматься с гремучей змеей.