Он играет со мной? Подстраивает мне какой-то трюк?
— Не будь тупым.
Лукас щурится на меня.
— Нет. Правда. Что такое шипучка?
— Эм, алло? Газированный напиток, полный сахара, от которого гниют зубы.
— О. В смысле содовая. Я возьму «Маунтин Дью».
— Прекрасно. Но это шипучка. Никто не называет ее содовой с 50-х годов. Мы больше не носим пышные юбки.
— Я из Флориды, из города под названием Бушнелл. Мы называем «Маунтин Дью», «Кока Колу» и все остальное содовой. — Он улыбается этой большой, однобокой улыбкой, которая делает его юным и искренним. Это почти очаровательно. А еще мне хочется его ударить.
Я пожимаю плечами.
— Рада за тебя.
— Но, если здесь это называют «шипучка», значит, так оно и есть. — Он потирает то, что держит в руках. Это серебряная зажигалка, украшенная розовым черепом со стразами.
— Не показывай ее в школе, а то тебя заклеймят как педика. Или еще хуже. Не то чтобы у меня были с этим проблемы, но некоторые люди, похоже, так считают. Просто предупреждаю тебя.
Он хмурит свои густые темные брови и смотрит на зажигалку.
— Принял к сведению. Это моей мамы.
— Конечно. Если тебе нравятся розовые блестки, то у тебя большие проблемы, чем я думала. Брианна примет твой заказ через минуту.
Я иду в подсобку, беру соломинку и высокий стакан, наполняю его в автомате для напитков и несу обратно к столику.
— Держи.
Лукас все еще смотрит на зажигалку. Он больше не улыбается.
— Мама дала мне ее перед моим отъездом. Она… она умирает. Четвертая стадия рака груди.
Вопреки себе, я чувствую укол сочувствия к нему.