– А он говорит, что его: я с тобой тут жил, шкафчик повесил и кран починил – значит, это тоже мое. И ладно, мало ли дураков на свете? Так он же по ночам ломиться стал, орал пьяный, что в суд пойдет и жену бывшую вообще без копейки оставит.
– Суд его в психушку отправит, – не удержалась я.
– Пора бы, – вздохнул Борис Сергеевич. – Он недавно угрожать ей стал. Спалю, говорит, твой сарай с тобой вместе. Мне не достанется, так и тебе не достанется.
– Жесть.
– Можно и так сказать.
– Извините, история ужасная, но при чем тут Лев Андреевич?
– Так Левка Гришину защищал. На прошлой неделе приехал – он тоже дом продает, покупателей ждал, а тут как раз этот герой опять заявился. Так Левка с ним сначала разговаривал, по морде от него отхватил, а потом три дня Гришину стерег. Она боялась, бедная, что муж ее правда сожжет. Или прибьет. – Борис Сергеевич аккуратно завернул яблочный огрызок в салфетку и уложил в карман. – В Левке килограммов пятьдесят веса – и то, если вместе с портфелем, а мужик.
– А что потом? Ну, Лев Андреевич был с Гришиной три дня, и?
– Так она дом продала и уехала к сестре в Новгород, как планировала. Я так понимаю: она продажи с отъездом и ждала. – Борис Сергеевич разрезал воздух ребром ладони. – И все просила никому не говорить, куда отбывает, и все Левку благодарила, и все просила бывшего не трогать, если что. Мол, он человек со сложным характером, это его беда. Это я со сложным! А Гришин – скотина. А бабы – дуры.
Я решила благоразумно не ввязываться в феминистический спор и поинтересовалась:
– А Лев Андреевич мог… Не знаю, с ней уехать?
Борис Сергеевич хрипловато рассмеялся:
– С чего это вдруг? Думаешь, любовь у Левки с Гришиной была? Не было. Просто человек такой.
Я представила Левушку, который получает кулаком по носу от разъяренного Гришина. Представила, как он не смыкает глаз, охраняя покой перепуганной соседки. Представила его осунувшееся бледное лицо, которое вообще-то сначала показалось мне пресным и неприметным. Оно таким и было, да, зато сам Левушка был совсем другим.
– Знаете, это просто несправедливо. – Я пнула мелкий камушек, он отлетел куда-то в траву. – Вы уже второй, кто говорит мне, какой Лев Андреевич прекрасный, как всем помогал и… Ему нужна помощь – возможно, я точно не знаю. И что? Он никому не нужен.
– Ты давай не дави на совесть, – повысил голос Борис Сергеевич. – Если бы Левка у меня что попросил – я бы в жизни не отказал. С тобой же разговариваю? Значит, помочь хочу. А мог бы подзатыльник дать и домой отправить.
– Да, подзатыльник бы меня расстроил. Как вы думаете, мог Гришин… Что-то сделать Льву Андреевичу?
– Мог – не мог… Ты как в кино, честное слово. Откуда я знаю? Буйный он, это да. Подраться мог.
– В драках разное случается.
– Да что ты каркаешь? – рассердился Борис Сергеевич. – Все хорошо с Левкой, сердцем чую. Так брату и передай, пусть серьезнее ищет.